Конечно, любой, кто присмотрелся бы ко всему этому великолепию внимательно, сразу заметил бы интересную особенность. Оружие не имело украшений, затейливой гравировки, драгоценных камней. Шлемы — без пышных плюмажей, устрашающих масок а-ля вепрь и других излишеств. Короче говоря, тут было собрано не декоративное оружие, а оружие боевое.
Женька бросил взгляд в сторону доспехов и застонал.
Александр прекрасно его понимал. Хрупкий парень в команде ценился не за грубую силу — за совсем иные качества. Но правила Арены суровы: команда выходит на нее вся до последнего человека — никаких замен, никаких запасных. Если кто-то из команды выбывает из игры, то навсегда. На его место тут же найдут кого-то, и это будет не временное замещение… В общем, как бы там ни было, но Женьке все равно выходить на Арену вместе со всеми.
— Так, давай посмотрим… — Александр прошел вдоль стоек с доспехами. Сдернул небольшой бахтерец с коваными наплечниками. — Это, пожалуй, подойдет. Не слишком тяжел, вполне надежен. Давай, облачайся. И не сачкуй — знаю я тебя! Давай по полной — кольчужные штаны, поножи, рукавицы… Ну, сам знаешь.
Пока Женька со стонами и вздохами превращался в железную башню, Саша подобрал ему шлем и остановился перед стеной с оружием.
— Топором ты владеешь хреново, — размышлял он вслух, осматривая выставку колюще-режуще-крошаще-рубящих предметов. — Для топора, булавы, клевца и тем более алебарды нужна бычья сила — это только Борьке по руке.
— И тебе, — буркнул из-за спины Евгений.
— Ну и мне, — согласился капитан. — Так, с кинжалом много не навоюешь. Что у нас остается?
— То же, что и всегда.
— Твои зубочистки тебя каждый раз в гроб вгоняют, — поморщился капитан, но все же спорить не стал. В самом деле, Женька лучше всего управлялся с легким мечом и увесистой дагой. Как почти все в меру переученные левши, он одинаково свободно владел обеими руками.
Трошин снял со стены клинок. Изящная рукоять, оснащенная ременной петлей, чтобы оружие не вылетело из руки, плавно перетекала в легкую гарду, далее шло девяностосантиметровое тонкое лезвие. Меч был красив, но не производил впечатления смертоносного оружия — типа любимого Сашей двуручника. Он был несколько легковат… Как раз для Женьки. Саша бросил взгляд на висящий рядом с мечом боевой цеп — массивная короткая рукоять удерживала три цепи, на конце каждой из которых болтался шипованный железный шар.
— Может, вот этой штукой попробуешь? — спросил он для порядка. — Ребята, которых наш Штерн избрал себе на роль земляков, называли ее моргенштерном. Говоря по-нашенски — «утренней звездой».
— А почему? — заинтересованно спросил Женька, просовывая руку в петлю клинка.
— А бес его знает, — пожал плечами Трошин. — Я тебе что, историк? Ты с цепом обращаться-то умеешь? Может, попрактикуешься?
— Не-а. — Евгений взмахнул мечом, лезвие со свистом прорезало воздух. — Так привычнее. Тебе нужна экзотика или эффект?
— Эффект, — вздохнул Александр. — В общем, тренировка два часа. И я тебя прошу — отнесись серьезно. Штерн слов на ветер не бросает — сказал, что выгонит, значит, может и впрямь выгнать. Так что отрабатывай зарплату…
— Кэп, не в деньгах счастье…
— А в их количестве, — отрезал командир. — Или в коньяке по сотне баксов за пузырь. Работай. И если ты думаешь, что я потом не посмотрю запись, то глубоко заблуждаешься.
Женька в очередной раз тихо застонал и поплелся к двери, ведущей в тренажерный зал. Командир спокойно посмотрел ему вслед, затем двинулся к лестнице на смотровую площадку. Запись — записью, вживую — зрелище куда интереснее.
Конечно, на Арену выходили не они сами, а психоматрицы. И матрицу эту мог сделать любой — тот же Женька запросто мог бы нарисовать себе мышцы, как у Шварценеггера, с которыми легко ворочал бы любой железкой из местной коллекции. Мышцы сделать нетрудно, а вот рефлексы — это уж, извините, у кого что есть. Если в реальности мечом можешь только «махать», то и на Арене эти навыки с тобой останутся. В том же объеме. Так что придется сегодня Малому пахать до седьмого пота, поскольку шеф прав: боец из него почти никакой, а на Арене каждый боец — на вес золота. Девчонки и так снижают боеспособность команды: из них ничего, кроме стрелков, не получается.
Первый противник, как и полагалось, ждал Малого в центре круглой площадки. Невысокий, всего лишь на пару сантиметров выше Малого, он был вооружен так же, как и сам Евгений. Это обязательный этап, который можно пропускать только тем, кто не нуждается в обучении. Хотя толстое стекло гасило звуки, внешние динамики доносили даже дыхание Малого: Саша прекрасно слышал, как Женька фыркнул и сквозь зубы бросил команду на переход сразу к третьему этапу. Пожалуй, зря: на втором можно было бы разогреться, но ему виднее — два часа все равно придется отмахать по полной, пусть сам выбирает программу. Киборг, не выразив огорчения, повернулся и ушел в неприметную дверь в углу арены. Спустя мгновение оттуда вылезли трое других. Это были уже не тренеры — это были бойцы. Один, вооруженный мечом и небольшим щитом, пошел в лоб; двое других — один с не слишком длинной, в рост человека, пикой, а второй — с тяжелым топором плавно сместились в стороны, обходя Женьку с боков.
Капитану всегда было интересно, о чем думают киборги, в частности, какие мысли возникают в их искусственных головах по поводу того, что в самом ближайшем будущем из них сделают фарш. Штерн на вопросы капитана лишь пожимал плечами — такие мелочи его не интересовали. Поначалу, когда они только начинали тренироваться, вот так взять и ткнуть мечом в человеческое тело было тяжело, только потом, получив возможность рассмотреть обрывки проводов, трубок, подающих масло к гидравлическим приводам конечностей, и начинку черепной коробки, они обрели уверенность. Саша не раз интересовался, сколько может стоить такой андроид, исходя из мировых цен на электронику, — но Штерн в ответ только тихо смеялся. Постепенно капитан начал понимать, почему шефу глубоко наплевать на разбитые мониторы…