Видимо, бессы тоже поняли это — и решили добить раненого. Сразу два паука бросились к шатающемуся «Робокопу» капитана, на ходу поливая его лазерами. Длинная очередь отбросила одного из них, но тут очередной импульс голубого света прошил пистолет, и стрельба прекратилась. Саша дал команду включить силовой щит, в надежде отшвырнуть бесса, но щит не сработал. А в следующее мгновение наступила темнота.
Время от времени хотелось размять левое плечо. Хотя все части тела теперь находились на своих местах, боль временами возвращалась. Саша знал, что дня через два все успокоится, но пока приходилось терпеть и сдерживаться, чтобы вновь и вновь не тереть кожу, тем более что фантомная боль от этого никуда не исчезала и не ослабевала.
— Ну а потом?
— Потом ты бахнул его лазером, и он рванул. Рванул сильно, Штерн сказал, что это был их капитан, и в его матрице был самый большой энергозапас. Кроме того, его здорово посекли лазерами… знаешь, остроумная в общем-то система, в реальном бою полезная до жути. Прикинь, в тебя палят, энергия поглощается и стекается в аккумуляторы, а потом из того же аккумулятора подпитываются твои лазеры.
— То есть чем больше мы в них палили, тем больше становился их энергозапас?
— Точно! Но они немного не рассчитали. Я смотрел конструкцию, там особой тайны нет, хотя и разобраться сложно, тем более я и нашу-то физику знаю не то чтобы очень. Понял только, что слишком интенсивное поглощение энергии что-то там перемыкает, и происходит почти мгновенный разряд аккумулятора, в общем, взрыв. Теперь-то они это исправят, второй раз на одни грабли только бледнолицый брат наступает. Женька, кстати, тоже что-то там мудрит, пытается приспособить эту систему для «Робокопа». Говорит, это лучше, чем отражающая система.
— Ладно, Стас, рассказывай дальше.
— Ну а дальше что… взрывом тебя отбросило знатно, летел ты метров десять и грохнулся так, что, поверишь ли, земля задрожала. Потом смотрю, поднимаешься. До тебя было далеко, но бортсистема сообщила, что ты уже не жилец. То есть это у тебя полный командный шлем, а у меня только уровень твоего «здоровья» виден… ну, он стоял на отметке в десять процентов. И тут на тебя лезут сразу трое…
— Двое.
— Трое. Третий был сзади. Да, к тому времени еще одного завалили, но потеряли Олега и Игоря-большого. Их, стало быть, оставалось всего пять, а нас шестеро, если тебя считать. Ну, я вижу, что у тебя пистолет накрылся, ну, думаю, конец командиру. И тут, прикинь, Лика подскакивает и бьет того, что со спины у тебя был, в упор. Ну, ему, конечно, хана… и ей в общем-то тоже. Боеприпасы ее рванули… в общем, Сашка, там было нечто почище Хиросимы. Даже стрельба остановилась. Короче, Лика, ты и три бесса — в клочья. На молекулы.
— А дальше?
Дальше все просто. Их осталось двое, нас — четверо. Одного тут же положила Наташа, но, знаешь, все же впредь эти излучатели на бессах лучше не испытывать. По сути, Ташка ухайкала паука и заодно Женьку. Его контузило взрывом… ну и сам понимаешь. Последний бесс его добил. Ну а пока он Женьку кромсал, мы его… того…
Штерн выглядел счастливым. Это проявлялось прежде всего в четырех пустых бутылках из-под коньяка и в пятой, постепенно перекочевывающей в его излюбленную кружку.
— Блестяще, Александр Игоревич, просто блестяще. Откровенно признаться, я не особо рассчитывал на победу, бессов почти никогда не бьют, одна радость, они вступают в Спор редко. Иначе просто все Споры разрешались бы в их пользу.
Он шумно отхлебнул из кружки, и Сашу в который уже раз передернуло — разве ж можно хлестать драгоценный напиток… как пепси. Затем шумно чихнул, высморкался в бумажную салфетку и небрежным жестом бросил ее через всю комнату в корзину. Попал.
— Простите, Генрих Генрихович, все хочу вас спросить, к чему все эти эффекты — чихи, кашель, насморк. Вы ведь, извиняюсь, не человек, и наш земной грипп вам не страшен.
Штерн улыбнулся.
— Конечно, не страшен. Так же, как мне не нужно улыбаться, есть, пить и, кстати, дышать тоже. Но все это элементы маскировки, и если я не хочу вызвать у кого-либо подозрений, я должен вести себя естественно — а для этого никогда не расслабляться, в том числе и наедине с вами. И наедине с самим собой тоже. Тогда я наверняка не допущу оплошности при посторонних.