Уолтер увернулся, но не самым ловким образом – броня приняла урон. Однако он потерял правый наплечник. После уворота была принята тактика глухой обороны – маг укрылся под заклинанием щита, чтобы защититься от последующего урона северянина. Если это затянется, то вряд-ли понравится зрителям, что будет на руку Торстейну.
Северянин перекинул в правую руку увесистую секиру и направился в сторону Уолтера. Двигаться быстро было весьма проблематично. Это не усталость и не слабость, а та самая кровь, которая словно вода, преграждала путь, но отличалась от неё плотностью.
Заклинание, образующие вокруг мага купол, не на шутку насторожило воина. Он и раньше, будучи в походах, встречался с магами, но не каждый обладал таким магическим запасом. Викинг уже догадался, что это могло быть некое подобие щита, а посему, стал искать обходные пути. Но что можно сделать в огромной чаше с кровью, имея секиру и топор. Кстати, насчёт топора. Торстейн не забыл про оружие, подаренное ему его отцом Ригмором. Воин всё же подобрал топор, уместив тот за пояс и нашёл ещё один способ для атаки.
Он, что было мочи, ускорился по краю чаши, где возрастала стена и растекалась кровь, словно граница между океаном и материком. Стремительное движение в виде бега по стене, хоть и не высокого, а всего на метр, Отважный отпрыгнул от неё, занося секиру над куполом. Удар! Но нет, каково было разочарование воина, когда он бревном скотился по куполу на пару метров от Уолтера, не нанеся урона.
Лёжа лицом в крови, Торстейн всё же поднялся с помощью рук, которые слегка покалывали из-за отдачи от удара. Разумным действием в данной ситуации конечно же можно было считать отступление, что и применил викинг. Он снова завладел секирой, знатно попив крови из чаши, и отошёл на метров 10 назад.
Всё это время Уолтер непрерывно наблюдал за северянином, молча продолжая своё колдовство и размышляя по поводу последующего плана. Пока есть время на обдумывание дальнейших действий, то его следует использовать. Руки лича вспыхнули темно-синим светом, значит что заклинание готово. Перебрав свои продолговатые пальцы, некромант чего-то ждал, и, как видимо дождался. По ведомому лишь ему одному сигналу, колдун схватил правой рукой свой посох, в то время как левая ладонь загорелась ещё более тёмным светом, который вообще можно было принять за чёрный.
После того как источник подпитки купола перестал поставлять энергию, щит имперца стал таять. На верхушке купола, будто на подожженной бумаге, появилась дыра с неровными оранжевыми краями. Отверстие росло, прожорливые подпаленые края жадно откусывали себе всё большую и большую часть магического барьера.
Сам Уолтер в это время начал действовать. Лич начал отходить чуть в сторону, чтобы опять разорвать расстояние и не быть прижатым к стене чаши, в случае попытки северянина взять Некроманта грубым тараном, что же, на такой случай у Колдуна припасен сюрприз для Торстейна. Корвен вытянул левую реку вперёд, она была неким ориентиром, а правой держал свой посох за древко, ближе к наконечнику, чтобы принять противника точным и стремительным ударом в буйную голову.
Отвага Торстейна оказалась по душе Ваоруту – об этом говорил довольный взгляд огромного существа, восседающего на троне из сотен тысяч мечей, топоров и булав всех видов и форм.
Сам же северянин вновь завладел своим оружием и почувствовал, как сталь клинка стала тёплой на ощупь, а на щеке полотна секиры появилась демоническая руна Пир. Господин сего праздника решил немного уравнять шансы, наделив секиру умением наносить урон огнём, тем самым теперь секира Торстейна наносит и магический урон, который будет тем сильнее, чем больше ярости выказывает его носитель.
Уолтер вышел из глухой обороны и ещё сильнее увеличил расстояние между собой и противником. Он не мог не заметить, что секира получила новые свойства. Однако и у некроманта припасено средство – крайне интересно, что же будет дальше. Однако за всё время боя ни один из бойцов не получил ни одного серьёзного повреждения.
– Кровь богу крови! – доносился с трибун клич толпы.
Торстейн отчётливо видел, что маг готов драться, и урона на нём никакого не было. Да, ни царапинки, ни пореза, купол защищал, как кирпичная стена. Когда маг встал в боевую позу, явно доминирующую над атакой воина, Торстейн не торопился нападать. Может даже и не зря. Секира обдала его теплом, а затем её лезвие засветилось оранжевым отблеском, напоминавшим лаву. Будь северянин глупее, он бы и не понял, откуда что взялось, но заметя радость на лице основателя этих игр, викинг всё прекрасно понял.