Лорды и Общины Англии! Подумайте, к какой нации вы принадлежите и какой нацией вы управляете: нацией не ленивой и тупой, а подвижной, даровитой и обладающей острым умом; изобретательной, тонкой и сильной в рассуждениях, способной подняться до высочайших ступеней человеческих способностей. Поэтому ее познания в глубочайших науках столь давние и столь превосходны, что, по мнению весьма древних и основательных писателей, даже пифагорейская философия и персидская мудрость берут свое начало от старой философии нашего острова. А мудрый и образованный римлянин Юлий Агрикола, который некогда правил здесь именем цезаря, предпочитал природный ум британцев трудолюбивым изысканиям французов. Не лишено также значения то обстоятельство, что серьезные и умеренные трансильванцы посылают к нам ежегодно со своих отдаленнейших гор, граничащих с Россией, из-за Герцинской пустыни[37], не только свою молодежь, но и людей почтенного возраста для изучения нашего языка и богословских наук.
Но что всего важнее для нас, мы имеем твердое основание думать, что благоволение и любовь Неба особенно к нам расположены и милостивы. Разве не избранник перед другими тот народ, от которого, как с Сиона, исходят и разносятся по всей Европе первые вести и трубный глас реформации? И если бы не тупая злоба, с которой наши прелаты отнеслись к божественному и изумительному гению Уиклифа, преследуя его как схизматика и новатора, то, быть может, никогда не были бы известны ни богемцы Гус и Иероним[38], ни имена Лютера и Кальвина: слава религиозной реформы у всех наших соседей всецело принадлежала бы нам. Теперь же, так как наше очерствевшее духовенство яростно противилось этому делу, мы очутились в положении самых последних и отсталых учеников тех, для кого Бог предназначил нас быть учителями. А в настоящее время, если судить по совокупности всех предзнаменований и общему предчувствию святых и благочестивых мужей, ежедневно торжественно высказывающих свои мысли, то Бог решил начать некий новый и великий период в своей церкви — реформацию самой Реформации. Почему же не открыться Ему рабам своим и, прежде всего, как Он всегда делал, своим англичанам? Я говорю: «Прежде всего, нам, как Он всегда делал», хотя мы и не понимаем замысла Его заповедей и не достойны их.
Посмотрите на этот обширный город, город-убежище и жилище свободы, обведенный крепкою стеною Его защиты: здесь не столь многочисленны наковальни и молоты, кующие в военных мастерских доспехи и орудия вооруженной справедливости для обороны осажденной истины, как перья и головы тех, кто при свете своих труженических лампад размышляет, изыскивает, вырабатывает новые понятия и идеи, дабы одарить ими, в знак своей преданности и верности, приближающуюся Реформацию; а другие столь же прилежно читают, все испытуют, подчиняясь силе разума и убеждения. Чего же больше можно требовать от столь восприимчивого и склонного к поискам знания народа? Что нужно для этой удобной и плодородной почвы, кроме мудрых и честных работников, дабы создать образованных людей, нацию пророков, мудрецов и достойнейших мужей? Мы считаем более пяти месяцев до жатвы, а нужно меньше пяти недель, и всякий, имеющий глаза, может видеть, что поля уже пожелтели.