Итак, три дня назад Виктор покидал невольно ставший ему родным замок ан-Орреант. Его провожали отец Ролта Кушарь, менестрель Нартел, сам господин барон и многие другие заинтересованные лица.
– Береги честь рода, – говорил Алькерт, внимательно глядя на человека, которого он недавно усыновил, разрешив непростую моральную дилемму. – Помни о том, чтобы не опозорить меня!
– Конечно, ваша милость, – кивал головой Виктор. – Все будет в лучшем виде. Комар носа не подточит.
Барон хмурился. Он частенько не понимал смысла витиеватых выражений Ролта, бывшего лесоруба, а теперь – полноправного дворянина. Вообще же, господин ан-Орреант разрывался между двумя противоречивыми желаниями. Ему хотелось обрести хоть какой-то шанс на то, чтобы выиграть турнир в соседнем графстве, и совсем не нравилось отправлять туда выскочку Ролта, человека, обладающего способностью к быстрому обучению воинским умениям. Правда, когда выяснилось, что означенный лесоруб принадлежит к неизвестному дворянскому роду, с плеч барона упала тяжесть. Он твердо решил отправить Ролта на турнир. Уж очень Алькерту хотелось заполучить графство, для чего он был готов схватиться за соломинку и выставить против знаменитых бойцов темную лошадку. Барон начал действовать. Прежде всего он категорически запретил Ролту рассказывать о своем дворянстве, опасаясь, что слишком многие заподозрили, что барон использовал маре-н-мар. Да и привлекать внимание к странному феномену нахождения дворянина в теле крестьянина очень не хотелось. Поэтому Алькерт задал себе простой вопрос: как можно выставить на дворянском турнире безродного лесоруба? Единственный ответ был быстро найден – усыновление. Вообще же, усыновление в королевстве, находящимся под влиянием бога виноделия Зентела, с точки зрения Виктора, было сходно с таковым во многих странах Земли. Потомственные дворяне имели возможность усыновлять кого угодно даже при живых родителях, но для передачи права наследования требовалось разрешение сюзерена. Поэтому барон просто прибавил еще одного 'ребенка' к двум уже усыновленным им.
По замку сразу же поползли слухи о том, что лесоруб на самом деле – родной сын барона, рожденный от крестьянки. Однако Кушарь, настоящий отец Ролта, с помощью своих кулаков сумел подавить подобные слухи в зародыше. Среди простого люда воцарилось недоумение, но, как это часто бывает, власть предержащих оно не волновало.
– Несмотря на твои тренировки и некоторый опыт, на турнире ты будешь не самый сильный, – говорил барон. – Добрая половина участников окажется лучше тебя.
Виктор отлично понимал это, а заодно догадывался, почему его все-таки отряжают на турнир. По двум причинам. Во-первых, Алькерт надеялся на помощь его покровителя, Ареса. А во-вторых, верно оценивал личность самого Ролта. Тот славился нестандартными подходами к решению проблем. Поэтому барон рассчитывал на лучшее и… беспокоился за свою честь. Ролт мог проявить себя, принести роду славу, но также мог и опозорить славное имя ан-Орреанта. Пятьдесят на пятьдесят, но Алькерт, опытный управленец, решил рискнуть.
После того, как барон закончил свою честеспасительную речь, за дело взялся Нартел, менестрель и доверенное лицо владельца замка ан-Орреант.
– Послушай, Ролт, – сказал он, отводя Виктора в сторону. – Его милость правильно говорил о том, что каждый дворянин должен быть отважным, искренним и честным. Ты ведь согласен с этим?
– Конечно, согласен, – подтвердил Антипов, гадая, куда клонит Нартел.
– Но ты-то дворянин в теле лесоруба, – произнес менестрель, глядя собеседнику прямо в глаза. – Понимаешь?
– То есть я могу быть неотважным, неискренним и нечестным? – уточнил Виктор.
– Конечно, нет, что ты! – слишком горячо возразил Нартел. – Просто я хочу сказать, что если возникнет ситуация, в которой понадобится некоторое отступление от общепринятых правил, то постарайся сделать так, чтобы об этом никто не знал.
– Разумеется, постараюсь, – легко согласился Виктор.
– И запомни: господин барон вовсе не думает, что ты сможешь победить на турнире. Он даже уверен, что не сможешь…