— В смысле? — горло сдавливает.
— Тебе не стоит переживать, — сильные руки обвиваются вокруг талии, заставляют уронить туфли. — Ты увидишь этого парня очень не скоро.
— А можно добавить подробностей? — интересуюсь тихо. — Впустить меня хотя бы в эту часть твоей жизни. Что это за друг? Откуда он? Давно вы общаетесь?
— Хороший друг, — пожимает плечами, притягивает меня вплотную, обдает жаром мускулистого тела. — Приехал издалека. Знакомы почти с рождения.
Голова кругом идет от обилия информации.
— Мы могли бы встретиться с ним, — говорю. — Все вместе. Поехать куда-нибудь, пообщаться.
— Не стоит.
— Почему? — поражаюсь. — Раз вы друзья, то…
— Ад не слишком любит людей.
— Прости — что?
— Ад, — повторяет мягко. — Адриан. Так его зовут. У моего друга достаточно специфическая работа. Это накладывает отпечаток. Профессиональная деформация.
— Любопытно, — роняю глухо. — И кем же он работает?
— Наемник, — раздается исчерпывающий ответ.
— Я не вполне, — осекаюсь. — Он что, военный? Солдат? Служит правительству?
— Он сам по себе.
— Ты хочешь…
— Он убийца.
— Надеюсь, ты шутишь, — вырывается на автомате.
Адам только улыбается в ответ. Нет. Дьявол. Он всегда совершенно серьезен. Никаких шуток нет.
— Не волнуйся, — спокойно произносит мой муж. — В следующий раз ты увидишь его на моих похоронах.
15
Я хочу сказать Адаму, что это очень глупая шутка. Про похороны. Особенно на свадьбе. Но он подхватывает меня на руки настолько резко и стремительно, что перехватывает дыхание. Тело вспыхивает за секунду. Мысли разом выветриваются из головы. Под кожей пробегает электрический ток, моментально сворачивая кровь. Я забываю обо всем мире вокруг.
— Гости… ждут, — сама не понимаю откуда приходит эта фраза, срывается чисто автоматически.
Возможно, в мою голову намертво вбиты определенные нормы приличия. Нельзя покидать праздник раньше определенного момента. Необходимо уделить внимание абсолютно всем приглашенным.
Адам ограничивается кривой ухмылкой и относит меня в спальню. В мою комнату, где последние несколько ночей я томилась в одиночестве, сжимала одеяло скрюченными от напряжения пальцами, представляла этого пугающего и порочного мужчину рядом. Глубоко внутри.
Черт побери. Да он всегда там. Глубоко. Очень. До самой печени достает. И тут дело совсем не в его огромном члене. Меня пронизывает насквозь даже когда я нахожусь вдали, на безопасном расстоянии.
Нервно усмехаюсь. Адам и безопасность — два совершенно взаимоисключающих друг друга понятия. Он и за тысячи километров способен запугать, держать в жутком и леденящем страхе.
Все в нем выглядит угрожающе. Холод голубых глаз. Издевательски выгнутые брови. Хищная усмешка зверя, который готов моментально впиться в твою глотку. И не только страстными поцелуем вонзиться в нежную кожу. Зубами. До крови.
Но как же сильно я хочу его. Жестко. Безнадежно. Хочу до исступления, до голодной дрожи в напряженном теле. Нужда. Жажда. Все это пожирает меня. Он сам пожирает.
Одержимость. Бред больного сознания. Мне лечиться необходимо. Ощущаю себя наркоманкой. Тягучая ломота выкручивает суставы.
— Любимая, — шепчет Адам, опаляя жаром. — Любимая жена.
Грохот двери за спиной. Понимаю, что он захлопывает ее ногой. Не выпускает меня из железной хватки, не разрывает кольцо объятий.
— Наша первая ночь, — его ухмыляющиеся губы проходятся от щеки к виску. — Будет больно.
Он опускает меня на постель. Ставит на колени. Точно, как тогда, в номере дешевого отеля. Матрас пружинит под тяжестью его веса. Кровать содрогается.
— Больно? — спрашиваю настолько тихо, что сама свой голос не слышу.
Адам улавливает каждый звук. Неудивительно. У зверя превосходный слух. Чутье на добычу. Прирожденный рефлекс захватчика.
— В первый раз всегда больно, — говорит он, собирая мои распущенные, растрепавшиеся волосы в пучок, перекидывая на одну сторону, оголяет шею, буквально в следующий момент клыки хищника смыкаются на коже, дразнят, растравляют аппетит. — Ты разве не знала?
— Это же не… — слабое возражение, практически беззвучное.
— Ты подаришь мне свою девственность, — раздается хриплый вердикт.
— Какую? — сглотнуть не выходит.
— А какая у тебя осталась?
Ноги бы подогнулись. Но я уже стою на коленях. Бедра мелко подрагивают.
— Что за намек?
Горячие крупные ладони уверенно оглаживают мой зад. Обводят ягодицы, выразительно сжимают, подтверждая самую ужасную догадку.