— Вот спасибо! — съязвил я. Конечно, перспектива держаться Тейлор радовала, но совсем по иным причинам.
— Не расскажешь, что сделал с Коди? — поинтересовалась она.
— Ничего.
— Такое же «ничего», как с Джеком и его отморозками?
— Не исключено, — ухмыльнулся я.
— В любом случае не стоит делать это на людях.
— Чья бы корова мычала! — огрызнулся я. — И потом, Коди первый начал!
— Не важно! — отрезала Тейлор.
— Нет, важно! Для меня важно! Надоело быть грушей для битья!
Придерживая дверь, я дождался, пока Тейлор выйдет на улицу, и последовал за ней.
— Понимаю, — сочувственно произнесла она, — но если станешь продолжать в том же духе, кто-нибудь обязательно засечёт.
— Может, засечёт, а может, и нет.
Мы обогнули здание школы.
— Где ты живешь?
— Рядышком. Через два дома. Всё, рассказывай, что произошло в тот день.
— Сначала ты про Полсена!
— Ладно. Сейчас, только войдём.
Она кивнула на одноэтажный, золотистого цвета домик. Двор украшали пластиковые фигурки фламинго. Чуть поодаль выстроились в ряд несколько тополей.
Тейлор достала из кармана ключ и отперла дверь.
— Никого! — объявила она и шагнула внутрь. Я посеменил за ней.
Домик оказался на редкость уютным, но не намного больше нашей квартиры. Над камином в деревянной рамке висела фотография семейства Ридли. Мама, папа, двое взрослых парней, по-видимому, старшие братья, и сама Тейлор. Все, кроме неё, блондины с голубыми глазами.
— А твои где?
— Родители на работе, братья в университете, приезжают в основном на выходные.
— Родители кем работают?
— Мама — в туристическом агентстве. Они там организовывают образовательные туры для старшеклассников. Папа служит в полиции. — Тейлор включила свет и повела меня на кухню. — Сока хочешь?
— Нет, спасибо.
— Да ты садись, не стесняйся.
Пока она шарила в холодильнике, я устроился за стойкой и прижал пальцем бешено дергающееся правое веко.
— Как насчёт лимонада? — позвала Тейлор.
— Ага.
Наполнив два стакана, она уселась рядом.
— Вопрос можно?
— Ага.
— Почему ты всё время моргаешь?
— У меня синдром Туретта, — выдавил я, красный как рак.
— Синдром Туретта? Это когда сквернословят без причины?
— Кто-то сквернословит, а у кого-то другие симптомы.
— Например, тик?
— Он самый. Ещё во время приступа я могу громко сглатывать и корчить рожи.
— Почему?
— Толком никто не знает. Сидром Туретта — невралгическое заболевание, способное поражать любую часть тела.
— А больно бывает?
— Иногда.
— Ничего, что я спрашиваю? — забеспокоилась Тейлор. — И в мыслях нет тебя обидеть. Интересуюсь чисто по-дружески. Мы ведь станем друзьями, верно?
Я был на седьмом небе от счастья. Тейлор Ридли предлагает мне дружить!
— Спрашивай, конечно. Вообще не против.
Она вдруг встала.
— Давай лучше в гостиную. И лимонад бери.
Мы перешли в соседнюю комнату и расположились друг напротив друга на диване. Я отхлебнул из стакана и сморщился.
— Ну и кислятина!
— Если кислый, значит, готовила мама. — Тейлор сделала глоток. — Точно, мама… Собственно, к делу. — Она нервно сплела пальцы. — Расскажешь, что произошло с теми ребятами?
— Вроде ты первая обещала.
— Помню, обещала, просто… — Тейлор посмотрела на меня своими бездонными карими глазами. — Просто будет лучше, если начнешь ты.
Подсознательно я чувствовал — ей можно доверять, поэтому решился.
— Хорошо! А ты что успела увидеть?
— Вначале раздался треск, потом Джек с приятелями стали кататься по земле, словно их долбанули электрошокером или тазером.
— Тогда и говорить нечего. Сама всё прекрасно видела.
— Ты ударил их током. Как именно?
Пока я соображал, какой процент правды готов выдать, Тейлор добавила:
— У моего отца есть и тазер и обычный шокер. Я в курсе, по какому принципу они работают.
Мама просила никому и никогда не рассказывать про импульсы. Однако Тейлор — особый случай. Она уже знает! По крайней мере думает, что знает. На этот счёт мама меня не предупреждала.
— Не уверен, что нам стоит углубляться в подробности, — промямлил наконец я.
Тейлор наклонилась и тронула меня за плечо.
— Майкл, я отлично понимаю… Тоже ни одной живой душе не доверяла свою тайну, но держать всё внутри тоже устала. Ты нет?
В её голосе звучала неподдельная искренность.
Я медленно кивнул, вспоминая, какое облегчение испытал, когда поделился секретом про электрические способности с Осьтином. Как будто камень с души!