Ласковый, заботливый голос моей приёмной матери прогнал по телу приятное тепло. Только услышав её в живую, я мог полностью расслабиться, отпуская ненависть и зависть к остальному миру.
-Да, это я, Ефи, — она не хотела, чтобы я звал её матерью, да и никогда не желала этого, поэтому я не стал ей отказывать. Евфимия искренне надеялась, что однажды я смогу отыскать своих настоящих родителей, хотя все, кто слышал об этой её мечте, лишь крутили указательным пальцем у виска, — я бы пришёл раньше, но Пелайос слишком болтливый.
-Ох и не говори, всякий раз, когда он запрыгивает на любимую тему, его не остановить, — похихикав, женщина издала непонятный для слуха полустон-полувздох, — жаль, что он становится таким только когда время подходит к концу...
Последнюю часть предложения она прошептала себе под нос, но мой слух был достаточно чутким, чтобы уловить всю ту гамму эмоций, что вкладывала Ефи в эти слова.
Мне было неприятно слышать и говорить о подобном, но если начать артачиться или показывать характер, то никто не поймёт поведения выросшего в трущобном борделе сироты. Уверен, даже сама Ефи не видит в этом ничего необычного и легко сможет рассказать мне о любых клиентах, что посещали её за последние недели.
-О чём вы говорили?
-О шаритах...
-Чего? А что, тем получше у вас не нашлось? И чего вообще Пелайос...
Выскочив из-за перегородки, моя приёмная мать предстала передо мной в подшитом под её маленький рост халате. Закутываясь поплотнее, Евфимия грозно наступала на меня, сверкая глазами и поджимая губы, она подошла ко мне вплотную.
Не видя на моём постном лице и грамма раскаяния, они лишь печально выдохнула, чуть поникнув и прижимаясь ко мне головой, сдавливая в объятиях.
-Эх... Зря я вспылила, не знаю, что на меня нашло.
-Ничего страшного. Я бы скорее удивился, если бы просто пропустила это мимо ушей.
-Наверное... И о чём тебе рассказывал этот пройдоха?
Попытавшись поскорее перевести тему, моя приёмная мать отвернулась в сторону, пряча покрасневшие щёки и кончики ушей. Играя лицом, часто кривя губы и усиленно над чем-то размышляя, она пропустила мимо сознания тот момент, когда я обнял её в ответ, начав поглаживать по голове.
Положив подбородок ей на макушку, я вспомнил моменты детства, когда рост Ефи позволял ей обнимать меня также.
-Предупреждал об опасности. Сказал, что культистов тёмной богини видели в городе.
-Ох, только этого нам и не хватало.
-Старые добрые Врата Балдура, — пожатие плеч было обыденной реакцией на подобные происшествия, согласно прошептав себе под нос, Ефи устроилась поудобнее, прижавшись ко мне сильнее, но я поспешил задать новую тему, чтобы не заканчивать на печальной ноте, — лучше расскажи, как у тебя дела? Мы давненько не виделись...
Глава 2 Пролог ч.2
Селунэ и Шар, богини близнецы, две грани одного целого.
Одна воплощает лунный свет, олицетворяя тепло и созидание.
В то время как её сестра повелевает ночью и тьмой,
Покровительствуя забвению и потерям.
Вместе они создали Торил и населили его жизнью,
И с тех пор они бьются за судьбу своего создания.
-Ах, вы только взгляните, это же мой юный протеже...
-Ты дал мне всего пару уроков за десять лет.
-Вечно ты придираешься, — откупорив бутылку, Пелайос поощрительно кивнул присевшей рядом с ним Ефи. Он не глядя налил полный бокал, остановившись у самых краёв, после чего переключился на следующий, ловко орудуя тарой, не пролив ни капли, — многие отдали бы гораздо больше, чтобы получить от меня пару наставлений.
Пожурив меня пальцем, наглый тифлинг собственнически обхватил Ефи за плечо, совершенно не смущаясь моего присутствия. Хорошо, что хоть оба успели одеться и привести себя в порядок, а то даже у моего терпения есть пределы.
Развалившись на кровати, краснокожий вор наслаждался обстановкой вокруг, тратя «честно» награбленное по любому поводу, имитируя красивую жизнь, о которой мечтают все во Внешнем городе.
-Итак, мой юный друг, — поставив пустой бокал на столешницу, Пелайос выпустил Евфимию из объятий, показывая, что пришло время для серьезного разговора, — раз ты здесь, значит согласен приступить к куда более серьёзной работе?
Понимая, что ей здесь не место, полурослик кивнула на прощание нам обоим, после чего, шустро подхватив вещички, покинула помещение, унося вместе с собой пустые бутылки и объедки со стола.