Выбрать главу
Оно всё выше с каждым днём Над мачтою встаёт…» У гостя вновь вскипает кровь: Вблизи поёт фагот.
Невеста чинно входит в зал, Чаруя каждый взор. Она как роза хороша, Ей кланяется хор.
И снова гость смиряет злость: Не вырваться никак. Сверкнув очами на него, Моряк продолжил так:
«О незнакомец! Вихрь и шторм Пришли на горе нам. И долго шквал корабль наш гнал, Как щепку, по волнам.
Туман, и снег, и холода На горе нам идут. Громадный лёд встает из вод, Блестя, как изумруд.
Здесь солнца нет. Зловещий свет Горит сквозь лёд и снег. Жить не могли б средь этих глыб Ни зверь, ни человек.
Здесь всюду лёд, здесь лёд везде, Здесь всё вокруг во льду, И он трещит, и он гремит, Грохочет, как в аду.
Благой Творец! К нам наконец Прибился Альбатрос. И, как с родным, приветлив с ним Был каждый наш матрос.
Пока из рук кормился он, Над палубой кружа, Спасались мы от снежной тьмы, Проклятый лёд круша.
Попутный ветер нас нашёл, Нас южный ветер нёс. И пищу брать иль поиграть Слетал к нам Альбатрос.
Он в час ночной во мгле сырой На мачте спал у нас. Едва видна, над ним луна
Всходила девять раз».
«Что смотришь так, седой Моряк? Спаси тебя Христос От силы злой!» — «Моей стрелой Убит был Альбатрос».
II
«Вот солнце справа поднялось, И океан в огне. Теперь на дно идёт оно По левой стороне.
Попутный ветер мчит корабль По ласковым волнам. Никто играть иль пищу брать Не прилетает к нам.
По мненью всех был смертный грех, Был адский грех свершён: Тот Альбатрос нам бриз принёс, И мной застрелен он.
Но солнца луч возник из туч, И я оправдан был: Тот Альбатрос туман принёс, И я его убил. Он вестник бед, и горя нет, Что я его убил.
И ветер пел, и вал кипел, И шёл корабль вперёд. И первым он нарушил сон Безмолвных этих вод.
Тут бриз пропал, и парус пал, И каждый мореход Вдруг стал кричать, чтоб лишь взорвать Молчанье этих вод.
Жара стоит, у солнца вид Кровавого пятна. Над мачтой замерло оно — Не больше, чем луна.
Немое море и корабль Недвижны в духоте, Как будто кто-то написал Их кистью на холсте.
Кругом вода, одна вода, Но сухо на борту. Кругом вода, одна вода — Ни капли нет во рту.
Мой Бог, как пусто в глубине! — Там только гниль и слизь. И твари скользкие наверх Оттуда поднялись.
Во тьме ночной огонь дурной То здесь, то там горел, Как в лампах ведьм, — и океан Был зелен, синь и бел.
И нам во снах явился дух, Погнавший нас сюда, Тот дух, что плыл за нами вслед Из края мглы и льда.
У каждого из нас язык Как бы сожжён дотла, И все мы немы, словно рты Забила нам зола.
Меня винят и стар и млад, Их каждый взгляд и жест. И мне на шею Альбатрос Повешен был, как крест.
III
Я что-то в небе увидал, Какое-то пятно. И походило на туман, И двигалось оно. И мне казалось, что вдали Белеет полотно.
Виденье близилось, оно Скользило над водой, Ныряло, делало круги, Как резвый дух морской.
Смолк плач, смолк смех — давно у всех Пропали голоса. Я впился в руку чёрным ртом И выпил крови, и с трудом Им крикнул: «Паруса!»
Хоть крик был тих, во взорах их Зажёг он к жизни страсть. И всем им стало вдруг легко, И все вздохнули глубоко, Как бы напившись всласть.