Выбрать главу
Иль с ног до головы в огне, Он демон, а не человек, — Он мчится, грозен и крылат, И сеет ужас, сеет ад, И будет мчаться так вовек.
О Музы, помогите вновь Мне вдохновенье обрести, Позвольте — пусть не в полноте — Мне описать событья те, Что с ним произошли в пути.
Ах, Музы, что же вы моей Пренебрегаете мольбой? За что же без моей вины Ко мне не расположены Вы, столь возлюбленные мной?
Но кто же это вдалеке Глядит на шумный водопад И при сияющей луне Сидит беспечно на коне, Оцепенением объят?
Пасётся вольно конь его, Как бы узды своей лишён. На лунный диск, на звёздный рой Не смотрит вовсе наш герой, — Но это Джонни! Это он!
А где же Бетти? Что же с ней? Она как прежде слёзы льёт: Ей гулкий слышится поток, Но ей покуда невдомёк, Где бедный мальчик-идиот.
Она спешит на шум воды, Сквозь чащу тёмную идёт. Вздохни свободней, Бетти Фой, Вон пони твой и Джонни твой, Любимый мальчик-идиот.
Что ж ты стоишь, остолбенев? — Конец страданьям настаёт! Не призрак он, не злобный гном, А отыскавшийся с трудом Твой сын, твой мальчик-идиот.
Всплеснув руками, Бетти Фой Крик ликованья издаёт, Несется, точно тот поток, Чуть не сшибает пони с ног, — С ней снова мальчик-идиот!
А он урчит, хохочет он, От радости ли — Бог поймёт! А Бетти счастлива, она От голоса его пьяна: С ней снова мальчик-идиот!
И то она к хвосту коня, То к холке кинется опять, — В таком блаженстве Бетти Фой, Что задыхается порой, И слёзы трудно ей унять.
Она в восторженном чаду Целует сына вновь и вновь, Покоя Джонни не даёт: С ней снова мальчик-идиот, Её душа, её любовь.
И незаметно для себя Она ласкает и коня, — И пони, вероятно, рад, Хоть, кажется на первый взгляд, Застыл, бесстрастие храня.
«Забудь о лекаре, сынок! Всё хорошо, ты молодец!» — И вновь урчит весёлый Джон, И пони ею отведён От водопада наконец.
Уж звезд на небе нет почти, Луна поблёкла над холмом. И с каждым мигом всё слышней Шуршанье крыльев средь ветвей В лесу, пока ещё немом.
И путники идут домой, Уставшие как никогда. Но кто ж спешит к ним в час такой,  Хромает, машет им рукой, — Неужто Сьюзен Гейл? О да!
В постели мучилась она, Со страхом думала всю ночь: Что с Бетти, где несчастный Джон? И ум её был омрачён, А немощь отступала прочь.
Полна сомнений и тревог, Она ворочалась всю ночь. Предположений тяжких тьма Сводила бедную с ума, Но немощь отступала прочь.
Она промолвила с тоской: «Как жить мне в ужасе таком? Пожалуй, я отправлюсь в лес!» И вдруг — о чудо из чудес! — С постели поднялась рывком.
Лесной тропой навстречу ей Выходят Бетти, конь и Джон. Она зовет друзей своих… Как описать свиданье их? — О, это был волшебный сон!
А совы уж изнемогли И пенье кончили своё, Пока домой брели друзья. С тех сов балладу начал я — И с ними завершу её.
Пока друзья брели домой, Расспрашивала Джонни мать: «Где ты блуждал средь темноты, Что видел ты, что слышал ты? — Попробуй верно рассказать».
А Джонни часто в эту ночь Прислушивался к пенью сов И поднимал глаза к луне, — В сиянье лунном на коне Он девять странствовал часов.
И потому, взглянув на мать, Он дал решительный ответ, И вот что произнес он вслух: «В пуху, в пуху! — кричал петух, И был холодным солнца свет» — Так молвил Джонни удалой. И тут рассказ окончен мой.

Строки, написанные вечером у Темзы вблизи Ричмонда