Иль с ног до головы в огне,
Он демон, а не человек, —
Он мчится, грозен и крылат,
И сеет ужас, сеет ад,
И будет мчаться так вовек.
О Музы, помогите вновь
Мне вдохновенье обрести,
Позвольте — пусть не в полноте —
Мне описать событья те,
Что с ним произошли в пути.
Ах, Музы, что же вы моей
Пренебрегаете мольбой?
За что же без моей вины
Ко мне не расположены
Вы, столь возлюбленные мной?
Но кто же это вдалеке
Глядит на шумный водопад
И при сияющей луне
Сидит беспечно на коне,
Оцепенением объят?
Пасётся вольно конь его,
Как бы узды своей лишён.
На лунный диск, на звёздный рой
Не смотрит вовсе наш герой, —
Но это Джонни! Это он!
А где же Бетти? Что же с ней?
Она как прежде слёзы льёт:
Ей гулкий слышится поток,
Но ей покуда невдомёк,
Где бедный мальчик-идиот.
Она спешит на шум воды,
Сквозь чащу тёмную идёт.
Вздохни свободней, Бетти Фой,
Вон пони твой и Джонни твой,
Любимый мальчик-идиот.
Что ж ты стоишь, остолбенев? —
Конец страданьям настаёт!
Не призрак он, не злобный гном,
А отыскавшийся с трудом
Твой сын, твой мальчик-идиот.
Всплеснув руками, Бетти Фой
Крик ликованья издаёт,
Несется, точно тот поток,
Чуть не сшибает пони с ног, —
С ней снова мальчик-идиот!
А он урчит, хохочет он,
От радости ли — Бог поймёт!
А Бетти счастлива, она
От голоса его пьяна:
С ней снова мальчик-идиот!
И то она к хвосту коня,
То к холке кинется опять, —
В таком блаженстве Бетти Фой,
Что задыхается порой,
И слёзы трудно ей унять.
Она в восторженном чаду
Целует сына вновь и вновь,
Покоя Джонни не даёт:
С ней снова мальчик-идиот,
Её душа, её любовь.
И незаметно для себя
Она ласкает и коня, —
И пони, вероятно, рад,
Хоть, кажется на первый взгляд,
Застыл, бесстрастие храня.
«Забудь о лекаре, сынок!
Всё хорошо, ты молодец!» —
И вновь урчит весёлый Джон,
И пони ею отведён
От водопада наконец.
Уж звезд на небе нет почти,
Луна поблёкла над холмом.
И с каждым мигом всё слышней
Шуршанье крыльев средь ветвей
В лесу, пока ещё немом.
И путники идут домой,
Уставшие как никогда.
Но кто ж спешит к ним в час такой,
Хромает, машет им рукой, —
Неужто Сьюзен Гейл? О да!
В постели мучилась она,
Со страхом думала всю ночь:
Что с Бетти, где несчастный Джон?
И ум её был омрачён,
А немощь отступала прочь.
Полна сомнений и тревог,
Она ворочалась всю ночь.
Предположений тяжких тьма
Сводила бедную с ума,
Но немощь отступала прочь.
Она промолвила с тоской:
«Как жить мне в ужасе таком?
Пожалуй, я отправлюсь в лес!»
И вдруг — о чудо из чудес! —
С постели поднялась рывком.
Лесной тропой навстречу ей
Выходят Бетти, конь и Джон.
Она зовет друзей своих…
Как описать свиданье их? —
О, это был волшебный сон!
А совы уж изнемогли
И пенье кончили своё,
Пока домой брели друзья.
С тех сов балладу начал я —
И с ними завершу её.
Пока друзья брели домой,
Расспрашивала Джонни мать:
«Где ты блуждал средь темноты,
Что видел ты, что слышал ты? —
Попробуй верно рассказать».
А Джонни часто в эту ночь
Прислушивался к пенью сов
И поднимал глаза к луне, —
В сиянье лунном на коне
Он девять странствовал часов.
И потому, взглянув на мать,
Он дал решительный ответ,
И вот что произнес он вслух:
«В пуху, в пуху! — кричал петух,
И был холодным солнца свет» —
Так молвил Джонни удалой.
И тут рассказ окончен мой.
Строки, написанные вечером у Темзы вблизи Ричмонда