— Ориэлла! Что они с тобой сделали? А твой ребеночек? — В ярости забыв о собственном бедственном положении, Нэрени повернулась к воинам, которые привели ее сюда. — Эй вы! Принесите-ка воды и дров. Да пусть кто-нибудь, починит люк! Если мы в плену, это не значит, что мы должны тут замерзнуть или умереть с голоду! Ну-ка ты, поросенок! Принеси этой бедной даме чего-нибудь поесть!
Один из солдат рассмеялся:
— Мы не принимаем приказов от старой, толстой ведьмы!
Выпучив глаза, Ориэлла смотрела, как маленькая Нэрени, подбоченившись, начала наступать на воина.
— Но вы принимаете приказы от принца, — напомнила она негодующе. — А он ясно сказал, что об этой даме следует заботиться. Ступай, лодырь несчастный, принеси мне все, что надо, пока я не рассказала Его Высочеству о твоем неповиновении.
Солдат побледнел и поспешно отправился выполнять поручение, а Нэрени крикнула вслед:
— Да пришли там кого-нибудь почистить этот свинарник!
Дальше дела пошли быстро. Трупы унесли, потом пришли солдаты и помыли каменный пол. Кто-то принес дров, и вскоре в очаге весело затрещал огонь, и в комнате потеплело. Еще один воин притащил им мешок с едой и теплыми вещами, который Нэрени тут же выхватила у него из рук.
Когда посторонние ушли, Ориэлла с отвращением стянула с себя рваную одежду и завернулась в одеяла, вы тащенные из мешка. Нэрени сделала ей холодный компресс и занялась очагом. Дружеская забота этой женщины заставила Ориэллу на время забыть о своих бедах. К волшебнице понемногу начало возвращаться мужество, которое она старалась укрепить силой воли. Никогда еще Ориэлла не была так близка к тому, чтобы сдаться. Если бы не Нэрени…
Нет, она не имеет права отчаиваться и сдаваться. Ей нужно сохранять ум и хладнокровие, чтобы искать и использовать любую слабость Миафана. Должен быть путь к спасению для них с Анваром. И для ее ребенка тоже! Словно для того, чтобы напомнить о себе, сын Форрала шевельнулся у нее в утробе, и сердце девушки наполнилось любовью и жалостью.
— Не печалься, — зашептала она. — Кем бы ты ни был, ты — мой, и я люблю тебя. Я не позволю этому гаду уничтожить тебя!
При звуке ее голоса Нэрени повернулась к волшебнице и вручила ей чашку дымящейся лиафы.
— Теперь ты выглядишь лучше, — мягко сказала она. — Послушай, Ориэлла, а он не… Когда я увидела тебя, я подумала, что он…
— Нет, — устало ответила волшебница. — Пока нет. Ему не нужны преждевременные роды. Но потом… — Она выпила лиафу, обжигая распухшие губы и, чтобы отвлечься от воспоминаний, о грязных прикосновений Миафана, стала расспрашивать Нэрени об остальных.
Толстушка нахмурилась:
— Твоя так называемая подруга пробилась к дверям и сбежала, а этот трус Язур воспользовался случаем и шагнул за ней.
— Шиа тут ни при чем, — твердо ответила Ориэлла. — Это я велела ей бежать. Жезл Земли — наша единственная надежда одолеть Мпафапа, я ню-га должен был унести его в безопасное место. Не осуждай и Язура за его поступок. Нас окружили многочисленные враги, и что еще оставалось делать? Но что с Элизаром и Боаном?
Ориэлла с беспокойством ждала ответа. Она знала, что Нэрени очень тревожится за мужа.
— Их посадили в темницу, — ответила та дрожащим голосом. — Элизар ранен, но меня к нему не пустили. — Нэрени содрогнулась. — Они повалили меня и хотели изнасиловать, но принц остановил их. Он знал, что я не переживу этого позора, а я нужна ему живой, чтобы ухаживать за тобой. Поэтому его люди не тронули меня. А крылатые забрали с собой Анвара и…
— Что ты сказала? — Ориэлла уронила чашку с лиафой, и та разбилась. Волшебница схватила Нэрени за руки с такой силой, что женщина охнула от боли.
— Крылатые воины забрали с собой Анвара? А куда, ты знаешь?
— Я не уверена, — всхлипнув, ответила Нэрени. — Они говорили на языке Небесного Народа, но упоминали Аэриллию. Потом они посадили Анвара в сеть, подхватили его и улетели. Ориэлла, пусти же, мне больно!
— Нэрени, прости меня! — Ориэлла обняла плачущую женщину. — Ты такая мужественная — не знаю, что бы я без тебя делала. Но я так боюсь за Анвара, ведь я и понятия не имею, где он.
— Понимаю, — вздохнула Нэрени. — Я тоже боюсь за Элизара — он ранен и заперт в этом ужасном месте. Если бы мне хотя бы позволили навестить его!
— Не волнуйся, если Миафан хоть изредка оставляет тело Харина, мы это устроим… — Ориэлла замялась, не зная, как лучше объяснить, что Харин на самом деле не Харин. — Понимаешь, — начала она, — Харин ведь вовсе не Харин…
— Не Харин? — Нэрени улыбнулась, заметив, как удивилась Ориэлла. — Ты думаешь, почему мой народ так боится колдовства? Сказок и легенд об одержимых у нас всегда было полно. Когда Харин спас меня от своих людей, у него был обычный вид, но потом он изменился, и глаза его стали, словно у злого духа. — В голосе Нэрени зазвучал страх. — Принц продал душу демону?
Ориэлла покачала головой:
— Помнишь, я рассказывала тебе про Верховного Мага Миафана, обратившего свою власть во зло? Так вот, он вступил в союз с Черным Когтем и, кроме того, подчинил себе тело Харина. Но без согласия принца Миафан не смог бы этого сделать, поэтому я подозреваю, что он обещал Харину отцовский трон. В душе принц лелеет собственные планы завоеваний, но даже не представляет себе всей глубины коварства Миафана. Он теперь всего-навсего марионетка, танцующая, когда Верховный Маг дернет за веревочку. Не то чтобы я сочувствовала Харину, но твой народ, как и все мы, не избежит страданий, если мы не найдем выхода из этого положения.
— Но как это сделать? — вскричала Нэрени. — Элизар и Боан — заложники, и он убьет их, если мы попытаемся бежать!
— Не знаю, — вздохнула Ориэлла. — То есть — пока не знаю. Анвар тоже заложник, но теперь благодаря тебе я представляю себе, где его искать. Не тревожься, Нэрени.
Главное — не поддаваться страху, а я обязательно что-нибудь придумаю.
Успокаивая подругу, Ориэлла в то же время обдумывала создавшееся положение, как ее учил Форрал. Ситуация была крайне непростая. Магическая власть вернется к ней лишь с рождением ребенка, но успеет ли она что-то предпринять, прежде чем Миафан уничтожит его? И если невозможно освободить Анвара в далекой Аэриллии, то как она вообще может противостоять Миафану? Голова у волшебницы раскалывалась. Столько потрясений за несколько часов! И все же она заставила себя сохранять присутствие духа. Необходимо, жизненно необходимо найти выход.
«Ориэлла!» — в голосе, который раздался у нее в мозгу, звучало отчаяние, словно тот, кто обращался к ней, уже не первый раз пытался привлечь ее внимание. Ориэлла так и подскочила от радости. «Шиа! А я и забыла о тебе!»
«Я так и поняла, — сухо ответила Шиа. — Дура! Я уже целую вечность пытаюсь проникнуть в то, что вы называете своими мыслями».
«Сама ты дура, — не осталась в долгу Ориэлла. — Я ведь сказала, чтобы ты убралась отсюда подальше».
«Я спряталась в надежном месте, а если кто и найдет меня, то пускай молится своим Богам! — Голос пантеры смягчился, и в нем зазвучало беспокойство:
— Как же я могла уйти, не узнав, что случилось с тобой?»
Ориэлла коротко рассказала Шиа о происшедшем. Узнав о коварстве и предательстве Черной Птицы, Шиа злобно зашипела.
«Глупая девчонка! Я никогда ей не доверяла. Недаром Крылатый Народ извечно был нашим заклятым врагом. Но не думай, что я брошу тебя в беде! Чем я могу помочь?»
На мгновение у Ориэллы вспыхнула надежда, но потом она вспомнила про Анвара, заточенного в Аэриллии, и ее оптимизм моментально испарился. Даже если Шиа удастся освободить ее, то Миафан, несомненно, поддерживает связь с Черным Когтем, и Анвара, конечно, убьют много раньше, чем они смогут ему помочь.
Ориэлла вздохнула. Миафан загнал ее в угол. «Нет, Шиа, — ответила она. — У них в заложниках Анвар, и если ты освободишь меня, он умрет. Ты можешь только взять Жезл, и… Во имя Иннора Мудрого! Как же мне это сразу не пришло в голову?» Ориэлла рассмеялась от радости.
«Что — это?» — нетерпеливо переспросила Шиа.
Волшебница с трудом подавила смех, а Нэрени изумленно и огорченно покосилась на нее.