— Ориэлла, — спросил он, — разумно ли вновь доверяться Черной Птице?
Волшебница пожала плечами:
— У меня нет выбора. Мне нужно непременно попасть в Аэриллию, чтобы узнать, что случилось с Анваром. Но у самой Черной Птицы выбора тоже нет. Судя по тому, что мне рассказала Шиа, волшебное исцеление — единственный шанс для крылатой королевы вернуть себе способность летать. А коль так, то она, конечно, согласится на мое требование и пришлет крылатых воинов, чтобы они доставили нас в Аэриллию.
— А кого ты возьмешь с собой? Ориэлла улыбнулась:
— Такие вопросы очень любит Анвар — и на самом деле они вовсе не вопросы. Язур кивнул:
— Я отправлюсь с тобой, если только ты не сделаешь что-нибудь ужасное, чтобы мне помешать.
— Язур, мне нет никакой нужды вообще что-то делать. Достаточно одних твоих ран. — Но, увидев помрачневшее лицо воина, она перестала его дразнить.
— Но теперь, когда я вновь стала свободной, их можно быстро исцелить. Я хочу взять тебя с собой, Язур. Не считая Анвара, ты мне нужнее всего. А что касается других… — Она вздохнула. — Конечно, я возьму Чайма. Но Элизара и Нэрени придется оставить. После всего, что они пере жили, я не могу вновь разлучать их, а Нэрени нужна мне здесь, чтобы ухаживать за Вулфом. Язур тяжко вздохнул.
— Увы, с этим могут возникнуть сложности, — сказал он.
— Расскажи мне, в чем дело.
После возвращения в башню Ориэлла была неприятно удивлена, почувствовав отчуждение Нэрени и Элизара. Хотя бывший воин искренне обрадовался встрече, разговаривал он с волшебницей мало и явно старался избегать ее, да и Нэрени делала то же самое, под тем предлогом, что ей надо заниматься съестными припасами, оставленными людьми принца.
Ориэлла отвела Язура в сторонку, чтобы спокойно выслушать его.
— Будь снисходительна к ним, — тихо сказал воин. — Волчонок беспокоит их.
— Он показал на щенка, укутанного в одеяло, который спокойно спал на руках у евнуха; Боан был в восторге от крошечного создания. — Признаюсь, Ориэлла, когда ты рассказала мне… — Он умолк, но волшебница заметила, что юноша вздрогнул.
— Все будет хорошо, Язур, — успокоила она его. — Как только Анвар вернет мне Жезл Земли, я сниму проклятие Миафана.
— Да помогут нам Боги. — Язур печально, поглядел на волчонка и обнял волшебницу за плечи. — Бедная Ориэлла! Столько пережить, потерять волшебную силу — и все для того, чтобы твои ожидания завершились вот так…
Его сочувствие покоробило Ориэллу.
— Не вижу ничего плохого! — жестко сказала она. Язур отпрянул, пораженный ее внезапной злостью, и волшебница тут же пожалела о своем тоне.
— Прости, — вздохнула она. — Я понимаю, тебе нелегко это понять. А с Элизаром и Нэрени еще хуже. Как мне их успокоить, если они так боятся любого волшебства?
Впрочем, это была не единственная трудность. Прежде чем прилетят крылатые воины, ей следовало успокоить Элизара и его жену, найти где-то кормилицу для ребенка на время своего отсутствия, позаботиться об уцелевших воинах Харина, которых Паррик с ксандимцами заперли в темнице, и подумать, какую пользу может принести Народ Всадников в дальнейших предприятиях. С грустной улыбкой Ориэлла вспомнила давний совет Форрала: «Разбей дела по степени важности и начинай с того, что следует выполнить в первую очередь. Обычно в таких случаях все само встает на свой места».
Теперь, когда волшебная сила вернулась к ней, вся ответственность вновь легла на плечи Ориэллы.
— Вот что, Язур, — начала она решительно, — пойди поговори с воинами принца. Когда-то ты командовал ими, и, быть может, они поверят тебе.
Паррик говорил, что от ксандимцев даже он, Хозяин Табунов, не сможет добиться гостеприимства для бывших врагов, но, по-моему, выход есть. У многих из них в лесу остались близкие, а эта земля между пустыней и горами богата, и там есть где укрыться. Скажи, что мы отпустим их, когда уйдем отсюда сами, и пусть поселятся в лесу. — На ее лице вдруг появилась озорная улыбка. — Как знать, может быть, сейчас у нас появляется шанс основать новое царство!
— Благодарю тебя, госпожа! — С облегчением выдохнул Язур, и она поняла, что воин волновался за судьбу своих соплеменников. Он тут же побежал в темницу выполнять ее распоряжение.
Теперь надо позаботиться о сыне… Ориэлла в одиночестве отправилась в лесок около башни и вновь призвала волков. Стая еще не ушла далеко, и вскоре звери появились перед ней. Через вожака и его самку Ориэлле удалось уговорить пару волков оставить собратьев и вытерпеть общество людей, чтобы помочь ей ухаживать за сыном. Хотя сейчас у них не было щенков, Ориэлла с помощью дара целительницы сделала так, чтобы у волчицы появилось столь необходимое волчонку молоко. Сердечно поблагодарив вожака и его подругу, волшебница вернулась в башню, сопровождаемая, словно стражей, названными родителями Вулфа.
Труднее оказалось договориться с Элизаром и Нэрени. На них подействовала лишь угроза отправить новорожденного в лес вместе с волками. Впрочем, сомнения Нэрени помогли уладить дело с Боаном. Ориэлла не хотела брать гиганта с собой, однако не хотела, чтобы он вновь огорчался из-за разлуки с ней. Но евнух успел так привязаться к волчонку, что с готовностью согласился остаться с ним, нянчить его и охранять.
Оставался еще Паррик, весьма недовольный, что он, как Хозяин Стад, не может покинуть Ксандим, чтобы сопровождать Ориэллу. Волшебница не хотела никаких ссор и была слишком обеспокоена судьбой Анвара. Чтобы отвлечься от этих неприятностей, она занялась исцелением Боана, Язура, Элизара (несмотря на его сомнения) и, наконец, Элевина, пострадавшего от долгого изнурительного путешествия по горам. Паррик хотел было оставить старика в крепости, но Чайм и Сангра отговорили его. Далеко не все ксандимцы отправились в поход, ибо не все признавали за Парриком право быть их вождем, и если бы Элевин остался в крепости, то мог бы не дожить до возвращения друзей. При этом сам старик уверял всех, что он прямо-таки ожил, когда вновь увидел Ориэллу. Но она знала, что он очень жалеет о том, что не встретился с Анваром, и не меньше ее беспокоится о судьбе мага.
Нэрени приготовила обед, и за едой каждый имел возможность рассказать друзьям, что произошло с ним за время разлуки. Но как ни рада была Ориэлла этой долгожданной общей встрече, она почувствовала себя счастливой, лишь когда услышала хлопанье крыльев, означавшее появление Небесного Народа.
Мост из поющих звезд, словно радуга, соединил берег Озера Вечности с островом. Как и думал Анвар, звезды оказались не менее твердыми, чем прибрежная галька. Зато он совсем не ожидал, что они будут откликаться на его шаги. Как только он ставил ногу на звездный мост, звучала новая нота, словно он задевал очередную струну. В конце концов маг поймал себя на том, что уже намеренно делает шаги в определенном ритме, как бы играя с помощью волшебного моста собственную мелодию, созвучную своей душе.
Чем ближе подходил Анвар к острову, тем острее ощущал исходившую от него чью-то силу и власть. Его мелодия становилась сложнее с каждым шагом, а неведомая сила, словно пробужденная этой музыкой, казалось, благосклонно прислушивается к ней.
Миновав звездную переправу, маг ступил на берег острова, и тут же его охватила душевная боль, словно при разлуке. Музыка мгновенно прекратилась, и воцарилось тяжелое молчание. На глазах изумленного Анвара чудесный мост задрожал, стал уменьшаться и вдруг исчез с тихим звуком, похожим на шепот. Звезды посыпались в озеро и пропали, оставив в душе юноши ощущение пустоты. Огорченный маг отвернулся и увидел перед собой извилистую тропу, ведущую вверх по склону. Анвар вздохнул и, опираясь на Жезл Земли, начал подниматься по этой тропе.
Дорога вилась вокруг скалы, легко прорезала камень, словно он был мягким как масло. Путь показался магу бесконечным, и когда он наконец добрался до вершины, у него кружилась голова и он задыхался. Тропа внезапно обрывалась у скалы поменьше, которая увенчивала большую, — там был вход в пещеру. Пальцы Анвара опять засияли волшебным светом, и он вновь поднял руку, освещая себе путь. И хорошо сделал: пройдя несколько шагов внутри пещеры, он заметил перед собой каменную стену, а у своих ног — дыру, ведущую вниз. Маг осторожно опустился на колени возле этого отверстия и увидел винтовую каменную лестницу, которая уходила вниз, в недра острова.