«Я открою твои очи», — услышал Анвар тихий голос, голос Арфы, и боль в глазах, вызванная тем ослепительным светом, внезапно исчезла. Юноша увидел, что находится в большом, круглом помещении, и понял, что он — внутри ствола огромного дерева. Иначе выглядели теперь и «стены». Они были уже не сплошными, как прежде, а полупрозрачными, и у противоположной стороны ствола Анвар увидел серебристые очертания Арфы. Она поблескивала из-под поверхности дерева, словно белая рыба под гладью воды. Сердце мага возликовало. Он бросился туда и, заткнув Жезл Земли за пояс, коснулся ладонями полупрозрачной поверхности. К его изумлению, пальцы его вошли в дерево, словно это была вода, и духовным слухом Анвар уловил песню Арфы, зазвучавшую с новой силой: «Освободи меня… Ты должен меня освободить…»
Маг глубоко вздохнул, чтобы побороть волнение, и взялся за Арфу, чувствуя под пальцами резные изображения на ней. Победная звездная песня в полную силу зазвучала в душе Анвара, когда он извлек Арфу из ее темницы и с торжеством поднял над головой.
Маг не мог отвести глаз от Волшебного Талисмана. Арфа была создана не из дерева, а из какого-то диковинного кристаллоподобного вещества, она сверкала, словно драгоценный камень, и светилась изнутри. На ней были вырезаны изображения множества крылатых существ: от воробьев и корольков до величественных лебедей и огромных орлов. Были здесь даже бабочки и стрекозы. Отыскав на Арфе резное изображение крылатой женщины, Анвар непроизвольно вздрогнул. Сам же серебристый Талисман казался живым воплощением ветра. Никогда еще не видел маг творения более совершенного, и лишь одно огорчало его: Арфа была лишена струн.
— О Боги, но где же они? — занятый своими переживаниями, Анвар не заметил, что произнес эти слова вслух. За спиной он услышал неприятный смех и испуганно обернулся. Позади него стояла Повелительница Туманов, и лицо ее опять было молодым и прекрасным.
— Неужели, чародей, ты и в правду решил, что это будет так легко? — насмешливо спросила она. — Просто пришел, протянул руку и взял? Да любой дурак мог бы сделать то же самое!
— Не думаю, — холодно возразил Анвар. — Это невозможно без воли на то самой Арфы. — В глазах Кэйлих он увидел выражение одобрения, и она ответила:
— Я вижу, чародей, ты очень смышленый парень и достойный противник. Должна признаться, я вступила с тобой в противоборство без особой охоты, но что поделаешь: охранять Арфу Ветров — мой долг. Ее может получить лишь действительно достойный человек, иначе вашему земному миру грозит великая опасность.
— И что же? — с вызовом отвечал Анвар. Повелительница улыбнулась:
— Пока ты достойно выдержал два первых испытания. Ты победил вампира, и сама Арфа приняла тебя, как освободителя. Поверь мне, Анвар, если бы этого не произошло, ты умер бы мучительной смертью, едва коснувшись дерева. Но как и Жезл, Арфа Ветров должна быть воссоздана. Твоя задача, чародей, — вернуть струны этому древнему Волшебному Талисману!
От самой Арфы не приходилось ждать подсказки. Он едва различил слова ее песни: «Ты должен меня исцелить».
«Но как?» — задал Анвар безмолвный вопрос.
«Я не могу сказать», — был ответ.
Анвар растерянно поглядел на Кэйлих. Он понимал, что Повелительница права. Он и сам это знал. Но как выполнить задание, как заслужить Арфу Ветров? Вспомнив рассказ Ориэллы о встрече с Драконом, юноша спросил:
— Могу ли я задавать вопросы?
— Нет, это запрещено, — ответила Повелительница.
— Тогда дай мне время подумать, — сказал Анвар. Но как назло в голову ничего не приходило. Судя по рассказу Ориаллы, ее собственные испытания были куда легче.
Кэйлих прервала его размышления.
— Почему бы тебе не отказаться от этого дела? Останься здесь, будь моим возлюбленным. Ведь я могу стать любой женщиной, понимаешь, любой…
На глазах у Анвара она начала менять обличье. С болью, похожей на боль старой раны, Анвар увидел перед собой Сару. Потом перед ним возникла холодно-прекрасная Элизеф, потом — его мать, такая, какой она должна была быть в юности… Перед ним появлялись все новые и новые женщины, и каждая из них была красивее предыдущей. Анвар в гневе отвернулся.
— Прекрати! — крикнул он. — Ты, может быть, прекрасна, Повелительница, но мне ни к чему оставаться с тобой. Мое сердце уже отдано другой.
— Вот как? — ласково спросила Повелительница Туманов. — Но, заглянув в твои мысли у Озера Вечности, я поняла, что сердце твоей возлюбленной отдано не тебе.
— Это ложь! — вскричал Анвар. — Ей просто нужно время.
— И сколько же ей нужно времени? Месяц, год, вечность? Горе сделало твою даму сердца жестокой и капризной, Анвар. Разве она предаст память погибшего возлюбленного? Тем более ради того, кто стал косвенной причиной его гибели.
— Повелительница Туманов говорила вкрадчиво, и в сердце Анвара невольно рождались сомнения. Ее пристальный взгляд усыплял волю. Он хотел что-то возразить, но не находил слов: она умело растравила его душевные раны.
— И зачем рисковать, Анвар? Ради чего испытывать судьбу, если я сама могу стать Ориэллой, и даже лучше, чем она? — И Кэйлих вновь преобразилась. Теперь перед Анваром стояла его возлюбленная! Это была Ориэлла, но такая, какой он помнил ее давным-давно, в Нексисе, до того, как беды, испытания и жажда мести ожесточили ее волю. Ориэлла смотрела на него точно так же, как когда-то смотрела на Форрала. Анвар схватился за Арфу, чтобы унять дрожь в пальцах. Ориэлла подошла к нему и раскрыла объятия.
— ..Любимый мой… — услышал он ее голос…"Пока у меня есть ты, у меня есть надежда». Едва в памяти Анвара всплыли истинные слова, которые сказала ему Ориэлла, как чары Кэйлих тут же рассеялись.
— Оставь меня! — крикнул он. — Что пользы мне в бледной тени, если та, кого я люблю, любит меня тоже?
Очередная ослепительная вспышка света — и наваждение исчезло. Кэйлих стояла перед ним в образе старушки, и, к удивлению Анвара, она улыбалась! Сейчас в ней не было ничего соблазнительного, величественного или ужасного. Теперь Повелительница похожа была на мудрую и добрую бабушку.
— Ты выдержал последнее испытание, чародей! — мягко сказала она. — Я вижу, что ты действительно достоин Арфы Ветров, ибо только тому, чье сердце любящее и верное, можно доверить Талисман, наделенный такой огромной силой.
Повелительница Туманов взяла серебряный нож, висевший у нее на поясе, и отрезала прядь своих волос. Она коснулась рукой Арфы, которую сжимал в руках изумленный маг, и белоснежный локон превратился во множество серебристых струн. Волшебная сила Арфы наполнила все существо юноши, когда вновь для него зазвучала прекрасная и радостная звездная музыка. Жезл Земли за поясом у мага вспыхнул изумрудным светом, а сияние Арфы стало еще ярче. Повелительница Туманов махнула Анвару рукой на прощание…
И юноша оказался на заснеженном горном склоне. Солнце всходило над Аэриллией. Последние слова Кэйлих еще звучали в ушах у мага, а в руках он держал Арфу Ветров…
…Крылатых носильщиков испугал удивительно яркий свет, вспыхнувший вдруг в разрушенном Храме. Они согласились доставить туда Ориэллу только потому, что боялись ее еще больше. Они опустили ее вместе с сетью на пол в разрушенном здании и бежали так поспешно, словно от этого зависела их жизнь.
Волшебница выпуталась из сети сама и стала пробираться среди обломков к источнику необыкновенного света. В руке она сжимала меч, свой драгоценный Коронах, который она сохранила даже в Башне Инкондора. Но сейчас волшебнице как никогда не хватало мощи Жезла Земли. Ориэлла не знала точно, что стоит за этим удивительным сиянием, но ясно было, что источник его не подвластен никакому людскому оружию. И все же, несмотря на страх, Ориэлла шла вперед. Какая-то неведомая сила влекла ее к источнику неземного света, словно мотылька к огню свечи.
И вот наконец из этого сияния возникла фигура человека, поджарого, долговязого и поразительно знакомого…
— Анвар! — закричала Ориэлла и в безумной радости бросилась к нему, рискуя споткнуться о любой из многочисленных камней под ногами. И вот они обнялись, смеясь и плача, и заговорили, перебивая друг друга.