Д'Арван вздохнул. Если бы не этот проклятый Меч... Но роптать было бесполезно. Пока за ним не явится Единственный, для которого он создан, как было предсказано в древности, они с Марой вынуждены пребывать в изгнании.
Маг снова задал себе вопрос: кто же может быть этим Высшим Существом? Хорошо, конечно, надеяться, что он окажется на их стороне, но ведь это может быть кто угодно! А вдруг им окажется Миафан? При одной мысли об этом Дорван похолодел.
Мара.., точнее, Единорог, - ткнула его носом в живот так, что маг покачнулся.
- Конечно, - сказал он, - я понимаю тебя. Я тут размышляю о всяких глупостях, а ты хочешь в последний раз поглядеть на нашего друга Харгорна, прежде чем он уйдет.
Стемнело. Вокруг было тихо, только лягушки квакали в камышах. Д'Арван поднял посох феи, и деревья расступились перед ним, почтительно кивая верхушками. Маг и Единорог пошли по открывшейся тропе и вскоре исчезли в темном лесу, точно были персонажами сновидений.
Лагерь повстанцев находился неподалеку от озера. Хотя Д'Арван и Единорог были невидимы для смертных, они остались среди деревьев, неподалеку от опушки. Д'Арван пару раз заходил в лагерь и был обескуражен, обнаружив, что беглецы смотрят прямо сквозь него. Невидимость и без того обрекает человека на одиночество, а тут тебе еще все постоянно об этом напоминают.
Но и невидимый, Д'Анвар сделал для Ваннора и его людей достаточно, как и просил отец, и мог гордиться собой. Начал он еще задолго до их прибытия, и сделал все, чтобы у беглецов не было необходимости рубить живые деревья. Он позаботился и о шалашах для лагеря; и о том, чтобы каждый день у повстанцев было достаточно валежника из дальних пределов леса - Д'Арван переносил его поближе с помощью особого заклинания, которому научила юношу Эйлин за время его недолгого ученичества.
Если люди Ваннора собирались куда-то, перед ними тут же возникала тропа. Орешники и плодовые деревья, которых много было поблизости от озера, он заговорил так, чтобы они давали ранний урожай, и хотя сам остров и личный сад Эйлин оставались запретными, Д'Арван вызвал оттуда множество коз и птиц, позаботившись о том, чтобы их легко было найти.
Молодой маг улыбнулся, вспомнив, какими растерянными были повстанцы сначала и как быстро они освоились. Конечно, именно Дульсина, эта грозная домоправительница Ваннора, первой заметила, что им кто-то помогает и покровительствует, и не замедлила этим воспользоваться. Конечно, Д'Арван дал им гораздо лучшее убежище, чем катакомбы Нексиса!
С большой неохотой вынужден был Ваннор нарушить эту лесную идиллию. Однако им требовалось знать, что происходит во вражеском стане, а также увеличить собственные силы за счет новобранцев из внешнего мира, а для этого кто-то должен был вернуться в Нексис. К явному сожалению Мары, Ваннор выбрал Харгорна.
- Ты уверен, что ничего не забыл? - спросила старого воина Дульсина, и Ваннор, сидевший рядом на бревне, слегка улыбнулся, увидев гримасу на лице ветерана.
- Во имя Богов, Дульсина! - запротестовал Харгорн. - Я собирался в походы, когда ты еще цеплялась за юбку матери. Конечно, я все взял.
Ваннор, заметив знакомое ехидное выражение на лице Дульсины, с любопытством наклонился вперед.
Ветеран вздохнул, подняв глаза к небу:
- Да, фляга с водой, смена одежды, одеяло, кремень, кресало... - Он перечислил все свои вещи, включая сапоги и спрятанные в них кинжалы. Так. Плащ... Что же еще?
С милой улыбкой Дульсина достала из кармана платья небольшой, но туго набитый кошелек.
- А деньги? Или в Нексисе ты надеешься заработать на ужин пением? Я слышала, как ты поешь, Харгорн, и не советую тебе на это полагаться.
Ваннор, который и выделил это серебро из личных запасов, разразился смехом.
- Семь кровавых демонов! - с чувством воскликнул воин и повернулся к смеющемуся купцу. - Это ты виноват, ведь она - твоя домоправительница!
- Как это я? - возразил купец. - Ты ее привел, на себя и пеняй. К тому же я давно уволил ее, да она не уходит. Дульсина фыркнула:
- Да уж, уволил, а через неделю прибежал и умолял вернуться, потому что дом разваливался прямо на глазах. - Теперь пришел черед Харгорна смеяться над смущением Ваннора. - И так всегда, - продолжала Дульсина, обращаясь к воину. Он прямо жить без меня не может.
- Успокойся, - проворчал Ваннор, обнимая ее за талию, - иначе я вобью в тебя уважительное отношение ко мне - а, впрочем, это давно уже следовало бы сделать!
На Дульсину эта угроза явно не произвела никакого впечатления.
- Да прекрати же смеяться, женщина! - рявкнул Ваннор.
- А ты прекрати валять дурака, - хихикнула Дульсина и убежала, прежде чем он нашелся, что ответить, - Ты всегда оставляешь за ней последнее слово? спросил Харгорн.
- Я знаю ее уже больше двадцати лет и еще ни разу не переспорил, - заметил Ваннор, глядя на свою домоправительницу, которая проверяла содержимое мешка Фионала на другой стороне поляны. - И при всем том я бы не колеблясь доверил ей свое состояние, детей и жизнь. Честно признаться, не знаю, что бы я делал без нее, и очень рад, что она уговорила тебя тайком привезти ее сюда. Только не говори ей об этом.
Харгорн рассмеялся:
- Я знал, что ты образумишься. По крайней мере так уверяла Дульсина, простецкое лицо купца приняло грустно-задумчивое выражение и воин подумал: "Как жаль, что он все еще сохнет по этой хитрой сучке, на которой его дернула нелегкая жениться! Ведь ясно же, что Дульсина ему очень нравится, да и она, судя по всему, давно в него влюблена. А Баннору как раз и нужна такая милая, умная, рассудительная бабенка, а не какая-то стервозная Мельникова дочка вдвое моложе, которую интересует только его состояние". - Харгорн вздохнул. Бедная Дульсина тратит свою привязанность на этого глупца, который не умеет оценить ее. Ох, будь он, Харгорн, лет на десять моложе...