Она податливо щёлкнула, отгородив клетку от остального мира.
За столом сидела женщина лет пятидесяти, которой явно не помешало бы сбросить пару десятков килограммов. Слегка небрежное каре доходило лишь до того места, где должны были быть скулы. Цвет волос никак не мог определиться с собой и остановился на чём-то, отдалённо напоминающим блонд, хоть кое-где и просматривались полосы тёмного каштана. На лице застыло выражений как-же-я-хочу-домой, а в глазах читалось полное безразличие ко всему происходящему. Даже толстые линзы очков не смогли скрыть этого равнодушия. Укоризненный взгляд переметнулся на Рому с Настей, когда те вошли, пока пухлые руки гоняли туда-сюда, судя по виду, тяжёлую и дорогую ручку.
Женщина вскинула подбородок, и маленькие глазки за оправой очков стали внимательно изучать вошедших гостей.
— Кто пришёл пробоваться на роль?
— Я, — Настя подняла руку, чуть выйдя вперёд.
— Отлично. Просто прекрасно. Тогда молодой человек может подождать вас в коридоре.
— Нет, — Рома подошёл к столу, прошёл мимо и вернулся уже со стулом, после чего поставил его у самого стола, рядом с той женщиной, в чьих руках сейчас могла быть судьба Насти. Он аккуратно присел и положил одну руку на поверхность чёрного лакированного стола. — С вашего позволения я останусь здесь. Знаете ли, я с детства очень боюсь коридоров, особенно с голубыми стенами. Одному мне там будет страшно, поэтому я посижу с вами.
Он смотрел на неё, выдерживая взгляд мутно-зелёных глаз. Спустя пару секунд молчания она протянула руку и сказала:
— Эльвира Рафаэльевна.
Рома пожал её и, удивившись столь крепкой хватке, ответил:
— Роман Андреевич, но для вам могу быть просто Ромой. А эту красавицу зов…
— Не надо. — Эльвира пресекла его речь жестом, после чего продолжила: — Пусть сама себя представит.
Настя слегка замялась, но как только встретилась взглядом с карими глазами, обрела в себе уверенность и заговорила:
— Меня зовут Анастасия, я пришла покорять этот мир девятнадцать лет назад и собираюсь сделать это прямо сейчас. — Левый уголок губ Эльвиры еле заметно потянулся вверх. — Я увидела в интернете, что вы ищите актрису на главную роль в новом фильме. Меня это заинтересовало, но также смутило три вещи.
— И какие же, дорогая?
Настя выдержала двухсекундную паузу, продолжая смотреть в мутно-зелёные глаза, пока те, в свою очередь, вглядывались в её серо-голубые.
— Во-первых, там не было указано ни названия фильма, ни имя режиссёра, ни характеристики подходящего актёра и вообще толком ничего про сам проект. Признаться честно, я слегка насторожилась.
— Но вы всё-таки пришли, Анастасия.
— Да, но я пришла не одна, а со своим мужчиной. — Она посмотрела на Рому, и он тут же улыбнулся ей. И от этой улыбки — от этой чертовски приятной улыбки! — Насте чуть полегчало. Она вновь перевела взгляд на Эльвиру Рафаэльевну и когда заговорила, в её голосе не было и намёка на дрожь. — Перед тем как показать свои способности, я хочу знать, на что претендую. Расскажите мне о фильме.
О да… В игру вступила чертовка. Наконец-то.
Рома расслабился и начал просто наслаждаться тем, как его девушка потихоньку разгорается, чтобы вспыхнуть ярким пламенем и доказать всему миру, что пламя это должен увидеть каждый во всех кинотеатрах этой огромной планеты.
После слов Насти в кабинете (в безумно маленьком кабинете) повисла тишина, но не тягучая, а наоборот — выжидающая, будто была этаким затишьем перед бурей. Прерывал её только мерный стук ногтей по металлической ручке, которая у Эльвиры, похоже, была самой любимой. Это постукивание со временем начало успокаивать и даже слегка убаюкивать Рому, так что его веки вдруг показались тяжелее обычного, а подруга-усталость массировала плечи, предлагая немножечко поспать.
Спустя несколько секунд молчания Эльвира заговорила:
— Вы хотите знать о филь…
— Дайте мне пощёчину. — Рома чуть наклонился к ней, смотря прямо в глаза.
— Что?
— Дайте мне пощёчину. Пожалуйста. — Впервые с её лица спала маска безразличия, и теперь на нём читалось искреннее замешательство. Флуоресцентные лампы просвечивали в глазах удивление и лёгкую потерянность, которая просто не могла быть у такой серьёзной, всегда знающей, что делать, женщины.
Но она была.
— Эльвира Рафаэльевна, просто влепите мне оплеуху, чтоб мозги ударились об череп и я перестал хотеть спать. А то вы так убаюкивающе стучали по этой ручке. — Он дотронулся до неё и ощутил тепло настоящей стали.