Рома собрался с мыслями и заговорил:
— Когда вы сказали о…
— Можем перейти на «ты», дорогой, раз собираемся заняться «любовью».
Улыбка осветила её лицо, но усталости в ней было не меньше, чем в глазах. Чертовски красивых глазах…
— Когда ты сказала, что к этой кухне приложена женская руки, то не ошиблась. Эта девушка, Анастасия, с детства мечтает стать актрисой. И эта мечта с ней до сих пор, никуда не исчезла. Настя…недавно ходила на прослушивание, которое не прошла.
— И ты хочешь, чтобы я познакомила её с именитыми режиссёрами?
— Я хочу, чтобы ты помогла. И я знаю, что ты можешь это сделать. Просто дай ей шанс показать себя на крупной площадке. Уверен, если её подтолкнуть, дальше она сама наберёт разгон, и потом эту девчонку не остановишь. Её стоит только выпустить в мир кино. Настя всегда добивалась, чего хотела — такой у неё характер. Я лишь прошу тебя помочь ей, не продвигать.
— То есть, у тебя есть девушка?
Рома отпил вина и налил себе ещё. Увидев пустой бокал Анны, он заполнил и его.
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Значит, поссорились. Ну хорошо, я тебя поняла. Устрою твоей девочке праздник жизни. Что насчёт твоего подарка? Мы же не будем всю ночь здесь вино пить?
— Ты хочешь секса?
— Да.
Рома стучал пальцами по столу и смотрел на дверной проём, прямо за обнажённое женское плечо. Совсем недавно так он прижимал Настю к стене, смыкая на её шее свои пальцы. Хотел ли он убить её? Нет, конечно нет! Он хотел придушить её. И сделал бы это, если б не получил удар между ног. Скорее всего, сейчас Настя уже дома, смыла с себя кровь и плачет в комнате съёмной квартиры, прижимая подушку к лицу. Теперь никогда они не лягут в одну кровать, не поцелуют друг друга перед сном и больше не будут смеяться во время просмотра семейных комедий, кидая попкорн друг другу в рот. Их отношениям, их любви настал конец. Оспаривать это было глупо — доказательство тому красовалось у Насти на лице. И все слова, которые они хотели сказать, они вылили друг на друга вот здесь, на этой кухне, после самого тяжёлого дня в жизни.
— Долго думаешь, учитывая то, как ты раздевал меня глазами. Платье расстёгивается легко, не переживай.
— Почему… почему ты так легко пошла со мной на контакт? Ты же известная личность и не можешь позволять себе такого.
— Разве я не могу потрахаться с молодым красавчиком? Тем более, — она прошла взглядом по его выпирающим венам на руках и облизнула губы, — не думаю, что ты кому-нибудь проболтаешься. С Настей своей ты поссорился и, похоже, навсегда. Достаточно посмотреть на вот эти царапины и ссадины на твоём лице. — Она коснулась их пальцами, и когда это произошло, зелёные глаза упали в карие. — Подари мне хороший секс, доведи меня до оргазма, и твоя Настя будет сниматься в кино. Это я гарантирую.
— Сними с себя платье.
— Я планировала, ты его снимешь с меня.
— Мне нужно убедиться, что у тебя нет с собой записывающего устройства. Я не хочу «сесть» за изнасилование знаменитой голливудской актрисы.
— Господи, в нашем мире не верят даже женской похоти! Ну так уж и быть, разденусь. Надеюсь, застёжку на спине расстегнёшь?
Анна поднялась из-за стола, Рома подошёл к ней и нашёл еле видимую молнию. Потянул вниз «собачку» и пустил ладони в открывшийся проём, опуская платье тыльными сторонами ладоней и проходя подушечками пальцев по нежной коже. К нему присоединились женские руки, помогали ему поскорее избавить тело от лишней одежды. Когда Рома еле коснулся поверхности ягодиц, пах взорвался, запылал огнём, который перешёл на всё тело. И он перешёл бы на чужое, если бы рядом не упало что-то мелкое.
На полу лежал небольшой пакетик, наполненный белым порошком.
Рома поднял его — почти пустой, изрядно использованный.
Анна повернулась и взяла то, что принадлежало ей. Пальцами она открыла пакетик и высыпала на стол небольшую горку, слегка размазав её пальцем.
— Это «снежок». — Она улыбнулась Роме, как бы говоря, что всё в порядке. — Почти что оргазм, но нет, не дотягивает. Зато энергия прёт изо всех щелей! Будешь?
Рома не услышал вопроса. Он смотрел на тело, с которого только что снял алое платье. Анна надела на себя чулки с поясом, так плотно облегающие её ноги, что их и не хотелось снимать. Чёрный бюстгальтер, слегка прозрачный у самых грудей, с цветочным узорами над кожей, подманивал к себе, флиртовал с глазами и заставлял гадать, какие прелести скрыты под ним. Даже так Рома видел, что трусики уже были мокрыми и уже представил влагу на своих пальцах, пылающих огнём. Воздух вокруг нагрелся, дыхание участилось, а в штанах с каждой секундой становилось всё меньше и меньше места.