Эхо крика медленно затихало вдали. Моргон поднял голову и увидел, что они снова вдвоем – он и Рэдерле. Лошади стояли безмятежно, не обращая внимания на сумятицу голосов, визг и вой зверей в окрестных зарослях. Рэдерле упала рядом с ним – лицо ее было искажено гримасой боли и ужаса.
– Тебя не ранили? – спросил он.
– Нет. – Она коснулась пальцами его щеки, заставив вздрогнуть. – Ну и крик... Поразительный крик для островитянина с Хеда.
Он воззрился на девушку, похолодев от знакомого предчувствия беды.
– Это ты кричала, Рэдерле...
– Нет, не я, – возразила она. – Это был твой крик.
– Да нет же. – Он сел и схватился за раскалывающуюся от боли голову. – Так кто же это кричал, во имя Хела?!
Рэдерле внезапно задрожала, и глаза ее принялись обшаривать непроглядную тьму.
– Кто-то, кто следил за нами, а возможно, следит до сих пор. Странное дело, Моргон, неужели это были просто люди, единственным желанием которых было украсть наших лошадей?
– Не знаю. – Он почесал затылок. – Не знаю. Это были люди, которые хотели украсть наших лошадей, да, и поэтому мне было так трудно с ними драться. Их было слишком много, но они были слишком безвредны для того, чтобы убивать их. А я не хотел использовать свою мощь сколько-нибудь заметно, чтобы не привлечь ненужного внимания.
– Ты наградил того типа свиной щетиной по всему телу.
– Он это заслужил, – ответил Моргон, поглаживая ноющий бок. – Но тот, последний, который выбрался из воды...
– Тот, которому я подожгла бороду?
– Не знаю. – Он провел ладонями по глазам, пытаясь вспомнить. – Вот чего я не знаю. Был ли человек, который вылез из реки, тем самым, который в нее бросился?
– Да что ты говоришь, Моргон, – прошептала Рэдерле.
– Он мог использовать свою мощь, но я не уверен в этом. Я не знаю... Может быть, я просто видел то, что ожидал увидеть.
– Если это был Меняющий Обличья, почему он не пытался тебя убить?
– Может быть, он просто сомневался, я ли это. Они не видели меня с тех пор, как меня поглотила гора Эрленстар. Я соблюдал крайнюю осторожность, пока пересекал Обитаемый Мир, и вряд ли они ожидали, что я поеду среди бела дня на крестьянской лошадке по Торговой дороге.
– Но если он заподозрил... Моргон, ведь ты воздействовал на лошадей.
– То была простая связь молчания и мира; вряд ли здесь было что-то для него подозрительное.
– Но тогда бы он и не бежал от Великого Крика, верно? Если только он не отправился за подмогой... – Внезапно она потянула его, заставляя встать. – Да что же мы сидим? Ждем нового нападения, и на этот раз, возможно, со стороны Меняющих Обличья?
Он вырвал у нее руку.
– Прекрати. Мне больно.
– Ты предпочел бы умереть?
– Нет.
С минуту он мрачно размышлял, не сводя глаз с быстрой, покрытой мелькающими тенями речной воды. Моргону пришла в голову мысль, от которой ему стало зябко.
– Равнина Ветров находится как раз к северу от нас. Там Хьюриу Имрис ведет свою войну против людей и полулюдей... За рекой должно быть целое войско Меняющих Обличья.
– Идем отсюда. Немедленно.
– Мы только привлечем к себе внимание, если поедем дальше среди ночи. Мы можем перенести лагерь. А затем я хочу поискать того, кто кричал, – кем бы он ни был.
Они увели лошадей, стараясь не поднимать лишнего шума, захватили свои пожитки и перебрались поближе к скоплению телег. Затем Моргон оставил Рэдерле и отправился на поиски неизвестного.
Рэдерле воспротивилась, не желая отпускать его одного, но он терпеливо заметил:
– А ты можешь ступать по листьям так осторожно, чтобы ни один из них не шелохнулся? Можешь стоять так спокойно и тихо, чтобы звери проходили мимо, не видя и не чуя тебя? Кроме того, кто-то же должен стеречь лошадей?
– А что если эти воры вернутся?
– И пускай себе. Я видел, как ты обращалась с привидением.
Рэдерле уселась под деревом, бормоча себе что-то под нос. Он заколебался – она выглядела такой беззащитной...
Моргон вызвал из незримого пространства свой меч и, прикрывая звезды рукой, положил его перед девушкой. Меч вновь исчез, и тогда Моргон мягко сказал:
– Он будет здесь на случай, если понадобится. Сейчас он скрыт наваждением, но если ты к нему прикоснешься, я узнаю об этом.
Он повернулся и беззвучно скользнул в тишину.
4
Лес уже успокоился после жуткого крика. Моргон сновал от лагеря к лагерю, осматривая окрестности, ища тех, кто до сих пор не спал. Но путники мирно посапывали в повозках или палатках, свернувшись калачиками, лежали возле кострищ. Луна заливала мир черно-серой дымкой, деревья и папоротники проступали кусками, чередуясь с обрывками черных теней. И – ни порыва ветра. Отдельные прутики с листочками, моток ежевичного стебля, аспидно-черные на свету, казались выструганными из безмолвия. Дубы тоже стояли неподвижно. Моргон положил руку на могучий ствол и скользнул мыслью за бугристую кору, вслушиваясь в древний, тяжелый сон. Двинулся вдоль реки, обогнул их прежнюю стоянку. Никого и ничего. Внимая голосу реки, собирая в уме все его оттенки, определяя и отбрасывая каждый из них, он, как ни старался, не услышал ничего похожего на человеческую речь.