– Я понимаю, – мягко ответил ему волшебник, – где я был семь сотен лет. Задай ему свои вопросы. А потом, если ты погибнешь или упустишь его, я убью его или умру сам. Ты понимаешь, что такое отмщение. Что же до звезд у тебя во лбу... Я не знаю, как можно связывать с ними какие-то надежды. Я не понимаю, что ты делаешь. Если мы уцелеем и живыми-здоровыми покинем Лунголд, мне понадобится понять это... Особенно – что побудило тебя вникнуть в землезакон Ана, как ты этого добился? Но пока что... Ты освободил нас, ты извлек из забвения наши имена, ты нашел дорогу сюда и стоишь с нами среди наших мертвых... ты – юный, усталый князь Хеда в рубахе, запятнанной кровью, и с вороной на плече, и за пределами твоих глаз – могущество, исторгнутое прямо из сердца Гистеслухлома. Не из-за тебя ли случилось так, что я семь сотен лет простоял дубом, всматривающимся в морскую даль? Какую свободу или какой жребий ты нам принес?
– Не знаю, – ответил Моргон, борясь с внезапной болью в горле. – Но я найду для вас ответ.
– Найдешь. – Голос волшебника зазвучал иначе, изумленно. – Найдешь, Мастер Загадок. Но ты не обещаешь надежды.
– Нет. Лишь истину. Если смогу ее отыскать.
Наступило молчание. Нун докурила свою трубочку, губы ее приоткрылись, как если бы она наблюдала за чем-то размытым и неопределенным, начавшим вдруг обретать форму.
– Ты почти разбудил во мне надежду, – прошептала она, – но, во имя Хела, на что?
Тут она отвлеклась от своих мыслей и тронула прореху на рубашке Моргона, раздвинула ее края, чтобы осмотреть свежий шрам на коже.
– С тобой что-то стряслось по дороге сюда. И ты это получил не в вороньем обличье.
– Нет. – Он умолк, не желая рассказывать, но волшебники ждали ответа, и он неохотно объяснил: – Однажды ночью я пошел на звук арфы Дета и с ходу нарвался на новое предательство.
Вокруг него царило молчание.
– Гистеслухлом, – продолжил Моргон, – искал меня на Торговой дороге. И нашел. Он схватил Рэдерле, так что я не мог использовать против него мою силу. Он собирался снова взять меня на гору Эрленстар. Но тут нас застигли Меняющие Обличья. Я спасся от них. – Он потрогал шрам на лице. – И отделался вот этим. Я прикрылся наваждением и бежал. И не видел никого из них с тех самых пор. Может быть, все они там убили друг друга. Но почему-то я в этом сомневаюсь.
Молчание волшебников действовало на него, словно чары, побуждающие продолжать монолог.
– Высший, – сказал Моргон, – убил своего арфиста. – Он слегка покачал головой, отстраняясь от их молчания, неспособный дать им больше ничего, огляделся по сторонам и услышал, как вздохнул Ифф, – вместе с этим вздохом ощутил успокаивающее прикосновение волшебника.
– А где все это время был Ирт? – внезапно спросил Талиес.
Моргон отвел глаза от осколков кости на полу.
– Ирт? – переспросил он.
– Он же был с тобой на Торговой дороге.
– Да никого... – начал Моргон и осекся. Порыв ночного ветерка смог проникнуть сквозь наваждение и пронесся по склепу; огни затрепетали, словно пойманные в силки птицы. – С нами никого не было.
И тогда он вспомнил Великий Крик из ниоткуда и то, как некто таинственный и неподвижный наблюдал за ними в ночи.
– Ирт? – прошептал он недоверчиво. Они поглядели друг на друга.
– Он оставил Лунголд, – объяснила Нун, – чтобы найти тебя и помочь, если будет надо. Ты вообще его не видел?
– Однажды... Может быть. Как раз тогда, когда я больше всего нуждался в помощи. Наверняка это был Ирт. Он мне так и не показался. Возможно, он потерял меня, когда мы бежали.
Моргон помолчал немного, вспоминая, затем продолжил:
– Был один миг после того, как меня лягнул конь, когда я едва мог удерживать мое наваждение. Оборотни вполне могли убить меня в это время, просто должны были убить. Я уже распрощался с жизнью, но – пронесло... Возможно, Ирт был там и спас меня в этот роковой миг. Но остался ли он после того, как я удрал...
– Разумеется, он бы дал нам об этом знать, – заявила Нун. – Если бы нуждался в помощи. – Она озабоченно провела тыльной стороной ладони по лбу. – Но хотела бы я знать, где он теперь. Старик небось рыскает туда-сюда по Торговой дороге, ищет тебя, а тут еще этот Основатель и Меняющие Обличья...
– Он обязан был мне сказать. Если бы ему понадобилась помощь, я бы мог биться за него; для этого я и пришел.