– Так вот почему Ранли меня невзлюбил?
Пьемур только отмахнулся. – У Ранли не было ни малейшего шанса, и все это отлично понимали, кроме него самого! Он ведь от себя просто без ума. Зато все остальные знали, что мастер Робинтон надеется отыскать тебя… то есть, того, кто написал эти песни! А вот и прилавок кожевника. Взгляни-ка вон на тот миленький ремешок. У него и пряжка в виде файра! – Притянув ее к себе, он прошептал: – И цвет синий! Можно, я поторгуюсь за тебя?
Не успела Менолли согласиться, как Пьемур ленивой походочкой подошел к прилавку и стал равнодушно разглядывать выставленные на нем накидки, туфли и сапоги из мягкой кожи, явно избегая смотреть на ремешок, который он только что показывал Менолли.
– Гляди, Менолли, у них здесь есть синяя кожа для башмаков, – сказал он.
Поскольку девочка уже имела случай убедиться в ловкости Пьемура, она решила ему подыграть и, взглядом попросив у кожевника разрешения, пощупала толстую кожу. За его спиной она увидела ремешок – и правда, пряжка сделана в форме стройной ящерки!
– Уж не хочешь ли ты сказать, карапуз, что у тебя есть деньги? – посмеиваясь, спросил кожевник-подмастерье и неуверенно покосился на Менолли, окинув взглядом ее коротко стриженые волосы, брюки и ученический значок.
– У меня нет. Это она хочет купить – ее шлепанцы вконец истрепались.
Кожевник перегнулся через прилавок, и Менолли смутилась, не зная, куда спрятать ноги в ветхой обувке.
– Да это же Менолли, – продолжал Пьемур, не обращая внимания на ее смущение. – Та самая, у которой девять файров, новая ученица мастера Робинтона.
<И что это на него нашло?> – недоумевала Менолли, старательно пряча глаза от любопытного взгляда подмастерья. Ее внимание привлекло колыхание ярких прозрачных тканей над богато украшенными платьями. Присмотревшись, девочка увидела Пону под ручку с долговязым пареньком. Судя по желтому гербу, родом он из Форт холда, а узел на плече выдавал в нем члена семьи лорда-правителя. Следом за Поной шла Бриала, Аманья и Аудива; каждую девицу сопровождал нарядный кавалер – глядя на разнообразные цвета гербов и наплечные узлы, можно было предположить, что все они – воспитанники лорда Гроха.
– Взгляни, Менолли, как тебе вот этот кусок? – спросил Пьемур.
– Никак она разбогатела, – прожурчал голосок Поны. Ее слова прозвучали слишком вкрадчиво, чтобы их можно было принять за прямое оскорбление, и все же в них звенел издевательский смешок. – Я-то уверена, что она только зря отнимет у вас время и захватает грязными руками ваш товар. А вот я заказала бы летние туфельки… – Пона взялась за туго набитый кошель, подвешенный к поясу.
– У нее есть целых две марки! – гневно сверкнув глазами, заявил Пьемур.
– Наверняка украла! – крикнула Пона, разом утратив благостный вид. – Когда ей было позволено жить с нами, у нее с собой ничего не было!
– Украла? – услышав столь нелепое обвинение, Менолли на миг оцепенела от ярости.
– Ничего она не украла! – выпалил Пьемур. – Ей дал эти деньги сам мастер Робинтон!
– Придется тебе, Пона, ответить за оскорбление, – воскликнула Менолли, взявшись за рукоять кинжала.
– Бенис, ты слышишь, эта дрянь смеет мне угрожать! – взвизгнула Пона, уцепившись за своего спутника.
– Послушай, ученица, ты не имеешь права оскорблять девицу благородного происхождения. Отдай-ка лучше свою монету по-хорошему, – властно обратился к Менолли Бенис.
– Не принимай всерьез, Менолли! – Аудива протолкалась вперед и повисла у Менолли на руке. – Ведь она нарочно к тебе цепляется!
– Нет, Аудива, Пона уже не первый раз меня оскорбляет.
– Не нужно, Менолли, ты не должна…
– Отними у нее деньги, Бенис, – прошипела Пона. – Пусть заплатит за то, что осмелилась мне угрожать!
– Прочь с дороги, Бенис, – крикнула Менолли. – Мне наплевать, кто ты такой. А Пону я проучу раз и навсегда, несмотря на ее благородное происхождение. – Она сделала шаг к Поне, поспешившей спрятаться за спиной Бениса.
– Ведь я тебе говорила, Бенис, что она опасна! – срывающимся от испуга голосом пискнула Пона.
– Остановись, Менолли, – Аудива схватила девочку за рукав. – Она только этого и добивается… Да помоги же мне, Пьемур!
– Не смей вмешиваться, Аудива! – злобно бросила Пона. – А то я тебе тоже устрою…
– Ладно, отдай деньги – и дело с концом, – снисходительно промолвил Бенис. – Верни их, и мы забудем о твоих оскорбительных речах.
– Это Пона оскорбила Менолли! – возмущенно завопил Пьемур. – И нечего передергивать только потому, что ты…
– Заткнись! – на Пьемура учтивость Бениса явно не распространялась. Вызывающе ухмыляясь, юноша сделал шаг к Менолли и презрительно смерил взглядом дерзких противников.
Пона пронзительно вскрикнула: Бенис во весь рост рухнул наземь, а Менолли, перешагнув через него, протянула руку к ее длинным золотистым косам.
– Эй, – погодите-ка, – громко вмешался кожевник, предчувствуя неминуемую драку. Он нырнул под прилавок и появился рядом с ними. – Это все-таки ярмарка, а не…
Бенис быстро вскочил и, поймав Менолли за плечо, рванул к себе. Схватив левую руку девочки, он заломил ее за спину. Пона с торжествующим криком метнулась вперед и схватила кошель, висевший у Менолли на поясе. Пьемур бросился на помощь – он лягнул Бениса по коленке и вцепился Поне в волосы. От удара Бенис ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Менолли, в которой годы тяжелой работы развили силу и сноровку, вырвалась и отскочила.
– С Поной я сама справлюсь, – крикнула она Пьемуру, делая ему знак отойти.
– Бенис, на помощь! – завизжала Пона, метнувшись к юному холдеру, но Пьемур все еще висел на ее косах.
Бенис дал мальчугану увесистого тумака и сбил его с ног, а когда тот растянулся в пыли, пнул его ногой под ребра.
– Не смей его трогать! – забыв про Пону, Менолли бросилась к Бенису. Вложив в удар всю силу, она заехала верзиле прямо в глаз. Взревев от боли, он отшатнулся. Один из воспитанников, сжимая кулаки, шагнул к Менолли, но Аудива вцепилась ему в руку.
– Видериан! На помощь! Менолли – тоже из морского холда!
Пока спутник Аудивы поворачивался, чтобы ей помочь, Менолли, поднырнув под руку Бениса, постаралась заслонить собой поднимающегося Пьемура; из носа у мальчугана капала кровь.
И вдруг откуда ни возьмись, в воздухе, истошно галдя, закружились файры. Пьемур заорал, чтобы Бенис не смел трогать ученицу Главного арфиста – иначе ему здорово достанется. – <Милашки боятся!> – надрывался Камо, размахивая огромными ручищами и разя всех без разбора – друзей и врагов. Пока Менолли пыталась унять разбушевавшегося дурачка, она и сама получила по уху.
– Клянусь Скорлупой! Это же цеховой придурок! Бежим! Нет, держите его! Берегись, Менолли!
Но файры, в отличие от Камо, отлично знали, кто прав, кто виноват. Их клювы и когти безошибочно разили Пону, Бриалу, Аманью и Бениса с дружками. Стараясь отдышаться, Менолли поняла, что дело зашло слишком далеко и попыталась призвать файров к порядку. Но напрасно. Девчонки истошно визжали, прикрывая глаза и волосы от налетавших сверху ящериц. Воспитанникам тоже досталось по первое число.
– Ну-ка, успокойтесь все! И немедленно! – Прозвучавший окрик был настолько громогласен, что заглушил визг, стоны и боевые кличи, и настолько суров, что все мгновенно пришли в себя. – Вы, там, держите Камо! Окатите его водой! Кожевник, помоги им справиться с Камо. Сбейте его с ног, если иначе не получится. А ты, Менолли, усмири своих файров. Здесь ярмарка, а не побоище.
Главный арфист пробрался в самую гущу свалки, помог подняться одному из воспитанников, велел собравшимся зевакам помочь кому-то из девочек, подал руку Пьемуру, который с расквашенным носом сидел в пыли. При каждом шаге мастера Робинтона бронзовый малыш, намертво вцепившийся в его левое плечо, отчаянно верещал. Достаточно было взглянуть на сумрачное лицо Главного арфиста, чтобы понять: он вне себя от гнева. Наконец настала тишина, прерываемая только всхлипываниями Поны и Бриалы.