- Нет! - я успела вскочить с кресла раньше, чем мой отец смог издать хоть звук. - Это безумие! Мой отец не выдержит этой экспедиции.
- А это уже будет устанавливать медицинский осмотр. Сядьте, Карина Алексеевна, - Вишневецкий пригвоздил меня взглядом к месту, - или я прикажу вывести вас из зала.
- Нет, пожалуйста. У него слабое сердце, одышка и... и...
Я лихорадочно пыталась придумать болезнь для своего абсолютно здорового отца. Какая экспедиция?! Не пущу!! Это же верная гибель! Какой дурак придумал отправить горстку ученых в это радиоактивное пекло?
- Следуя нашей теории, поверхность Земли представляет собой сплошную пустыню с температурой воздуха ниже сорока градусов Цельсия - и это в дневное время! - начала быстро говорить я, боясь, что меня остановят. - После падения астероида, в атмосферу поднялись тучи дыма и пепла. Температура на планете снизилась до арктической за счет отражения солнечных лучей. Началась радиоактивная зима, которая, по нашим данным, может длиться несколько десятков лет. Это просто безумие посылать людей в такой ад!
- Безумие, это не дать людям шанс на выживание. Наш реактор скоро остановится. Все, что у нас есть, это несколько месяцев. И за это время мы должны найти новый дом. Или вы хотите взять на себя ответственность за гибель ста тысяч населения?
Я прикусила губу. Немного же осталось от Восточного альянса, который когда-то охватывал большую часть Европы, почти всю Азию и Дальний Восток.
- Если все так безнадежно, - я до боли сжала пальцы, - то позвольте мне принять участие в экспедиции вместо отца.
- Девочка моя, - родитель попытался что-то сказать, но я мягко закрыла ему рот.
- Нет, папа. Если реактор заглохнет - нам всем конец. И какая разница, внесла я свой вклад в демографию или нет? Но сначала я хочу узнать, что случилось с Божени.
- Карина Алексеевна, - глава комиссии кивнул, поднимаясь из-за стола, - пройдемте. Я готов обсудить с вами этот вопрос.
***
В маленькой комнате для тайных совещаний Вишневецкий налил мне воды в стакан и предложил выпить.
- Так что с Натаном? - спросила я, отпив пару глотков. - Вы же намеревались его отправить в эту экспедицию?
- Божени заболел, и очень серьезно. У него лучевая болезнь, наш врач даже не может сделать точные прогнозы, но сказал чуда не ждать. Думаю, дальнейшие объяснения вам не нужны.
- Как он заработал эту болезнь, когда? - нахмурилась я. - Он же практически все свободное время проводил у постели своей жены, а когда работал, был предельно осторожен?
Василий Андреевич забарабанил пальцами по столу:
- Два дня назад он должен был проверить работоспособность реактора, тогда и заболел.
-Два дня назад? - я едва не задохнулась от возмущения. - Кто придумал такое? Вы что, не люди? У него же жена за день до этого умерла. Сразу после похорон - и проверять реактор? Какие же вы...
Я не выдержала и с громким туком опустила стакан на стол. Вода расплескалась.
- Карина Алексеевна, попрошу не выражаться в моем присутствии. Вы не понимаете всей серьезности сложившейся ситуации. Реактор выходит из строя, его нужно проверять каждый день, независимо от каких-либо причин. Кроме Божени у нас больше нет специалистов подобного уровня, а соседние корпуса очень неохотно предоставляют своих. У него была пара учеников, но они получили только базовую теорию, их нельзя допускать к работе с оборудованием. К тому же в том, что он заболел, Божени виноват сам.
- Что вы хотите этим сказать? - насторожилась я.
- А то, Карина Алексеевна, что он уснул возле реактора. Когда его нашли, рядом с ним была бутылка с остатками этилового спирта. Это вопиющее нарушение техники безопасности!
- Его можно понять!
- Можно, разве? Своими действиями он мог угробить нас всех! - глава комиссии почти кричал. - Когда он входил в камеру с реактором, камеры видеонаблюдения запечатлели, что он уверенно держался на ногах, то есть был абсолютно вменяемым и трезвым. Вывод напрашивается только один. Он тайком пронес бутылку со спиртом на территорию реактора, именно там основательно напился и уснул. Костюмы, конечно, дают защиту, но лишь на непродолжительное время. Благо он только уснул, а если бы на пьяную голову нарушил работу и так уже нестабильного реактора? Что тогда, Карина Алексеевна? Вы все еще намерены его защищать?
- Намерена! - я не могла позволить себе отступить. Мой друг потерял жену, а теперь и сам умирает. В нашем разлагающемся обществе их семья была предметом для зависти и подражания, ведь в договорных партнерствах о любви мечтать не приходится, была бы симпатия. - Он любил свою жену, ему нужно было всего лишь пара выходных, чтобы хоть немного смириться с ее потерей. А вы ему эти выходные не дали!
- Кажется, вы пошли не на ту работу, - Вишневецкий устало потер побагровевшую шею и расстегнул пуговицу на плотном воротничке рубашки. - Вам нужно было стать адвокатом. Странно, что вы его вообще защищаете...
-Почему это?
-Ну, учитывая какое вам дали прозвище в Муравейнике.
- И какое же мне дали прозвище, не раскроете секрет? - прошипела я, не скрывая злости. Казалось, что из меня вот-вот повалит дым. Все мысли о субординации канули в лету, и мне уже было плевать, что я говорю и кому говорю.
- А то вы не слышали, или до вас не доходили слухи?
- Я, в отличие от некоторых, слухи не собираю! Так какое?
- Синий чулок.
- Даже так? - я на мгновение растерялась. Василий Андреевич смотрел на меня с явным интересом, и интерес этот был вовсе не дружеского характера. - А я-то надеялась, что хоть тут, среди ученого цвета нации, остался кто-то из нормальных мужчин. Оказывается, нет, - я не сдержала издевки.
-Не кипятитесь, Карина Алексеевна. У нас как-то резко меняются темы. На данный момент мы, вообще-то, ведем разговор о Натане.
- Да? Вы еще не во всех грехах его обвинили?
- Вы правы, не во всех. Если бы он вовремя обучил человека для своей подмены, ничего бы этого не произошло!
На это я лишь зарычала. Натан был единственным мужчиной в этом Муравейнике, к которому я испытывала дружескую симпатию.
- Прекратите рычать, Карина Алексеевна. В конце концов, вы не животное и мы не в зоопарке. Тему Натана закрываем, продолжим тему разговора, от которой мы ушли. На чем мы остановились? Ах да, на том, что вы решили заменить отца. Похвальное решение, достойное любящей дочери.
- У меня нет иного выхода, мой отец стар и не выдержит нагрузок.
- Не прибедняйтесь, он довольно крепкий мужчина. Сколько ему? Пятьдесят? В его возрасте еще детей заводят. Но вы правы, ваша кандидатура намного лучше, хотя бы в том, что вы умеете постоять за себя. Ну и специфика вашей работы. Вы практик, ваш отец теоретик.
- Вообще-то, я специалист очень узкого профиля. Я специализируюсь на адаптивной радиации, а также радиации инородного происхождения.
- Да, я это знаю. Ваша лаборатория изучает осколок астероида, но, тем не менее, общий курс по радиации вы проходили. Думаю, на поверхности вы сможете оценить обстановку как никто другой. Но если сомневаетесь в своих силах, мы назначим вашего отца, как и было задумано.
- Отца не нужно, - я пошла на попятный. - Но, извините, мои способности вы явно переоцениваете. А самое главное, я не смогу сделать анализ воздуха.