У дверей капитанской каюты Нибас отсалютовал. Витар закрыл за собой дверь, сел на кровать и погладил ноющее колено. Даже через плотную ткань форменных брюк он почувствовал вздутые линии рубцов, обезобразивших его ногу. Скинув одежду, молодой симаррец несколько минут хмуро разглядывал багрово-синие линии на мертвенно-бледной коже, потом тихо выругался сквозь зубы, выключил свет и навзничь упал на кровать.
Первый день на Блинжаре закончился.
В понедельник утром пропиликал будильник, оповещая свою хозяйку о том, что пора бы вставать. Поднявшись и умывшись, я влезла в привычное синтетическое трико, накинула поверх него лабораторный халат и в таком виде отправилась к месту сбора. Не было никакого желания приводить себя в порядок, потому что все равно придется прятать красоту под защитным костюмом.
Эти костюмы уже ждали участников экспедиции в одном из технических боксов. Там же находилась аппаратура и рюкзаки с приборами, медаптечками и едой, которые нам предстояло взять с собой. Перебрасываясь с парнями незлобливыми шутками, я влезла в экипировку, обула мягкие кожаные ботинки на толстой рифленой подошве и проверила систему жизнеобеспечения. Теперь оставалось только зафиксировать шлем и включить кислородные баллоны, но это предстояло сделать уже перед самым выходом.
Ровно в семь утра вся наша команда была готова. В буферном отсеке собралась целая толпа провожающих: представители властей, родственники участников экспедиции, операторы с камерами и журналисты, сующие свои микрофоны прямо нам в лицо. Человечество ушло под землю, многие профессии оказались больше не нужны, но вот СМИ никуда не делось, разве что газет мы больше не издаем, нам хватает видеоновостей.
— Что ж, удачи вам в вашем нелегком деле, — напутствовал нас глава Координационного центра, который лично вышел нас провожать вместе с толпой заместителей и прихлебателей. — Родина вас не забудет.
И он каждому участнику экспедиции пожал руку, а потом по славянскому обычаю расцеловал в обе щеки.
— Будем ждать вашего возвращения и хороших новостей. Удачи! — пожелал Вишневецкий.
— Береги себя дочка, — крепко обнял меня отец.
С остальными участниками прощались их родные. Плакали женщины, пищали дети. Нас отправляли как на смерть, разве что цветами не забрасывали.
— Хватит разводить сопли, нас ждет поверхность! — высказался Ник.
— Вот ты и пойдешь первый, — прошипела я, надевая шлем. Щелкнули магнитные зажимы, миникомпьютер сообщил о включении системы жизнеобеспечения. Все, теперь я дышу кислородом из баллонов за спиной.
— Шевелись, детка! — это уже был Серж.
— Не командуй, это моя привилегия, — огрызнулась я.
— Черт, ты такая милая в этом костюмчике, прямо сосиска в полиэтилене, — он явно решил вывести меня из себя.
— На себя посмотри, олух. У нас важная миссия, имейте хоть каплю уважения!
Парни обменялись ухмылками, подхватили свои рюкзаки и уверенно двинулись вперед, предоставив мне плестись в хвосте.
Когда провожающие покинули буферный отсек, я оглядела нашу компанию: пятеро парней и шестая я. Две тройки, старшие я и Андреас. Что ж, он нормальный парень, в случае чего — может помочь.
Раздалось низкое гудение, и мы увидели, как огромные бронированные двери медленно поднимаются вверх. За ними нас ждал гидравлический подъемник, тот самый, который двадцать лет назад опустил меня в это чистилище.
Путь наверх занял несколько часов. Нам предстояло подняться на пять тысяч метров. Стены подъемника были сделаны из крепкой стали, а потому мы не могли видеть шахту, по которой поднимались. Оказавшись плечом к плечу, замкнутые в кабине лифта, мы в какой-то момент перестали переругиваться и задумались каждый о своем.
Зашипел микрофон у меня в ухе.
— Внимание! Подъемник достигнет поверхности через три минуты. Приготовиться к высадке. У вас будет тридцать секунд, чтобы покинуть шахту, потом автоматика задраит люк.
— Ну, с богом, — перекрестился Андреас.
Остальные нестройным хором повторили за ним.
Поверхность встретила нас ослепительным солнцем, которое нещадно ударило по глазам. Набежали слезы. Система жизнеобеспечения включила автоматическое тонирование шлема.
Осмотревшись, я поняла, что нас окружают непроходимые джунгли, которые за двадцать лет умудрились захватить территорию «Тау-Тона». Высокие пальмы, уносившие свои верхушки метров на двадцать ввысь, огромные, выше человеческого роста, папоротники, змееподобные лианы, гигантская трава, в которой вся наша компания тут же исчезла по самую макушку.