Вертолет, который должен был нас забрать, не прилетел. Отец решил добираться до ближайшего аэродрома на своей машине, которую вскоре пришлось бросить из-за сумасшедших пробок. К этому времени только слепой не мог разглядеть огромное тело, появившееся над Землей. Кто из обывателей первым осознал угрожающую опасность — история об этом умалчивает, но буквально за сутки новость подхватили тысячи газет и телеканалов. Скрывать информацию было уже бесполезно, дороги заполонили миллионы людей, мечущихся в поисках спасения. Анархия, мародерство, насилие и безумные проповедники вышли на улицы городов, и никто не мог справиться с ними, потому что людей обуял животный страх и единственный инстинкт, который гнал их вперед — это инстинкт выживания. Мы видели, как астероид вошел в атмосферу, разваливаясь на части. На Северное полушарие обрушился огненный дождь, сметавший все на своем пути. Тогда-то моя мать и погибла. Мы выжили чудом, но на память об этом чуде у отца остался ужасный шрам через всю грудь.
На аэродроме нам повезло, мы успели как раз к старту небольшого частного самолета, принадлежавшему одному из местных политиков. Он пожалел нас, видимо, подействовали мои голубые глаза и рыжие кудряшки, а может то, что у него в салоне были свои дети. Помню, как уже в гидравлическом лифте, уносившем нас вглубь земли, папа вдруг встал на колени и обнял меня. Он шепнул:
— С Днем рожденья, милая, — и я только тогда вспомнила, что мне исполнилось целых пять лет!
С этого дня наша жизнь началась заново…
Спустя час я уже сидела в лаборатории, наблюдая за работой отца, и делилась новостями.
— Блин, не хочу в эту экспедицию, хоть убей! Эти Серж и Ник уроды редкостные, а меня запихнули к ним в команду. Ну какие из нас напарники? Мы же терпеть не можем друг друга!
— Думаю, ты преувеличиваешь, — отец на мгновение оторвался от монитора, на котором выводил какие-то диаграммы. — Они хорошие специалисты в своей сфере, да и военная подготовка у них есть. Я буду меньше волноваться за твою безопасность.
— Папа, о чем ты? По нашим данным, на поверхности нет ничего живого. От кого они будут меня защищать? Друг от друга?
— Ну… это только теория. Кто знает, а вдруг она ошибочная.
— Хочешь сказать, что мы все ошибаемся? — я недоверчиво поджала губы.
— Вот тебе и выпала честь это узнать.
— Боже! — я бессильно закатила глаза. — Вот спасибо, поддержал. Веришь, я бы и без этого счастья обошлась.
— Ну, что есть, то есть. Ты же слышала, ситуация безысходная.
Он подошел ко мне, присел на соседний стул и взял мои руки в свои.
— Знаешь, — заговорил он севшим голосом, — я не хочу тебя отпускать. Но если нам всем суждено погибнуть, то ты, по крайней мере, увидишь небо.
— Папа!
— Ч-ш-ш, — отец приложил палец к моим губам. — Я давно не верю в бога, но в этот раз буду молиться за твое возвращение и за то, чтобы эта экспедиция была удачной вопреки нашим теориям.
— Спасибо…
Он обнял меня и прижал к себе, я положила голову ему на плечо, и несколько минут мы просидели в полной тишине, нарушаемой лишь гудением аппаратуры.
— Будем надеяться на лучшее. А может, биосфера уже пригодна для жизни? — тихо предположила я. — Тогда мы, наконец-то, сможем выйти на поверхность.
— Будем надеяться. Кстати, ты мне так и не сказала, что там с Натаном. Ты же наверняка спросила об этом у Вишневецкого?
— Натан умирает…
— Что? Почему?
— У него лучевая болезнь.
— Такой хороший мальчик, — отец расстроено покачал головой. — Я помню его родителей. Замечательные были люди.
— Ладно, пап, я пойду. Мне еще завтра комиссию проходить.
Я поцеловала отца в щеку и поднялась.
— Если хочешь, я продолжу твои исследования, — предложил он.
— Не надо, у тебя своей работы хватает.
— Тогда, до вечера?
— Да, пап, увидимся за ужином.
Утро добрым не бывает. На следующий день эта поговорка как нельзя кстати подходила к моему настроению. После разговора с главой комиссии остался неприятный осадок, а мысль о встрече с бывшими женишками вызывала отвращение.
Я еще лежала в постели, бездумно уставившись в покрытый пластиком потолок, когда завибрировал слайдер на прикроватной тумбочке. Я всегда снимала его на ночь.
— Карина, ты уже проснуться? — на экране возникла ненавистная физиономия Акихито. — Мы не успеть вчера поговорить. Я ждать тебя в медицинском боксе. Ты помнить про осмотр?
Я глянула на электронные часы, висевшие на стене. Черт возьми, без пятнадцати семь!