В качестве столицы вице-королевства был избран Буэнос-Айрес, что на первый взгляд выглядело нелогично, ведь столицам обычно полагается располагаться ближе к центру, а не на окраине. Но Буэнос-Айрес являлся морскими воротами вице-королевства и находился вблизи от португальской границы – отсюда было удобнее организовывать противостояние португальцам (портеньос, неимоверно гордящиеся величием своего родного города, теперь знают, кого нужно за это благодарить).
С контрабандой можно бороться по-разному, но лучший из способов – предоставить контрабандистам возможность зарабатывать примерно те же суммы легальным путем. Процветанию Буэнос-Айреса сильно поспособствовал указ короля Карла III, который разрешил испанским торговым судам использовать местный порт наряду с портом Монтевидео (корсарство к тому времени уже не представляло серьезной угрозы, и корабли могли плавать поодиночке в разные порты). По мере прогресса торговли все больше контрабандистов порывали со своим преступным занятием, а торговля прогрессировала интенсивно, ведь вице-королевство обладало значительными ресурсами, среди которых ведущую роль играли скот, серебро, дерево, лен и конопля. Правда, серебро нельзя было экспортировать непосредственно из Буэнос-Айреса – таким правом обладал боливийский порт Потоси, и корона не хотела создавать ему конкуренцию. Но и без серебра выходило неплохо – с 1778 по 1788 год торговые обороты вице-королевства Рио-де-ла-Плата выросли всемеро. Карлу III поставили памятники в Мадриде и Лос-Анджелесе, но, по-хорошему, в Буэнос-Айресе тоже должны были почтить его память подобным образом. Впрочем, у портеньос еще есть шанс, ведь недаром говорится, что лучше поздно, чем никогда.
У замечательного во всех отношениях вице-королевства имелся один большой недостаток – неоднородность, которая усугубилась в 1767 году после включения в его состав Мальвинских островов. Должно было пройти много времени для того, чтобы разнородные части сплавились воедино, но Провидение распорядилось иначе: в начале XIX века национально-освободительное движение положило конец существованию вице-королевства Рио-де-ла-Плата.
Мальвинские острова – от дипломатического противостояния 1770 года до оккупации Буэнос-Айреса британцами
Мальвинские острова, которые британцы называют Фолклендскими, были открыты в 1520 году португальским мореплавателем Эштебаном Гомешом, состоявшим на службе у испанской короны. Британские моряки тоже бывали в этих местах, но острова не объявлялись владением британской короны.
Первая карта Мальвинских островов 1520 года
В марте 1764 года французы основали на одном из восточных островов архипелага форт Порт-Сен-Луи, и в том же году король Людовик XV заявил о французском суверенитете над островами. А в январе 1765 года британский капитан Джон Байрон прибыл к западному острову Тринидад, дал ему название «Сондерс» и объявил владением британской короны. Что же касается Испании, то она не утруждалась объявлением о суверенитете над Мальвинами, поскольку считала это ненужным, ведь суверенитет державы, владеющей материком или частью материка, автоматически распространяется на прилегающие к берегам острова. Это казалось логичным, но иногда все же лучше совершить дополнительное, выглядящее ненужным действие, нежели полагаться на логику.
По требованию Испании Франция отказалась от претензий на Мальвины и передала испанцам Порт-Сент-Луи. О британском присутствии на Тринидаде испанцам стало известно только в декабре 1769 года, когда возле острова увидели британские корабли.
В июне 1770 года из Буэнос-Айреса на Тринидад прибыло около тысячи четырехсот солдат, имевших при себе пушки. Командовал ими адмирал Хуан Игнасио де Мадарьяга. Комендант британского форта коммандер Джордж Фрамер выбросил белый флаг после первых же залпов испанских пушек, за что ему и его подчиненным разрешили вернуться домой.
Депутаты британского парламента потребовали от правительства решительных действий «в защиту британских интересов», и в воздухе запахло войной, в которой Испания рассчитывала на поддержку Франции (испанский король Карл III[48] приходился двоюродным братом Людовику XV). Однако Людовику совершенно не хотелось воевать по такому поводу, и он приложил усилия для того, чтобы конфликт был решен дипломатическим путем. Собственно, войны никому не хотелось, но, как говорится, «когда затронута честь кабальеро, шпага сама выпрыгивает из ножен».
Премьер-министр Великобритании Фредерик Норт согласился не настаивать на британском суверенитете над островами, если испанцы восстановят разрушенный ими форт и позволят британцам использовать его в качестве морской базы. На том и порешили, но вопрос с Мальвинскими островами «завис». Британцы не признали официально испанского суверенитета над ними, а Испания не стала настаивать на этом, потому что, когда вопрос решается в твою пользу, лишние обострения только вредят.
48
Не надо удивляться тому, что после короля Карла V правил король Карл III. Карл V был пятым по счету Карлом на престоле Священной Римской империи, а испанский престол он занимал как Карлос I. Но в историографии, во избежание путаницы, Карл V везде фигурирует под пятым порядковым номером, даже если речь идет об испанских делах.