Над городом опустился теплый майский вечер. В хороводе звезд на темно-синем небе появился месяц. Одна звездочка, самая расторопная, забралась ему на кончик рога, кому-то подмигивает.
…Чуткая, ломкая тишина поселилась на улицах города. Только на широком дворе управления горуездной милиции слышатся приглушенные голоса да всхрапывание лошадей. Буквой «П» выстроились сотрудники. Руководители групп негромко выкрикивают фамилии, отводят людей в сторону, объясняют границы участков, инструктируют.
В накинутом на плечи бушлате с высокого крыльца спускается комиссар Аргентовский. К нему подбегает командир конного отряда Чупин, рапортует:
— Товарищ комиссар, гарнизон милиции построен. Люди к облаве готовы.
— Во дворе совдепа ждут группы красногвардейцев, надо слить их с нашими. На станции облаву проводите вы сами. Остальное знаете. — Немного подумав, Аргентовский добавляет: — Запомните: Клуню взять живым.
Всего лишь полдня было затрачено на подготовку, но проходила операция организованно и четко. Несколько групп окружали квартал, одновременно заходили во все квартиры, проверяли сараи, чердаки и сеновалы. Подозрительных задерживали и отправляли в управление, где с ними разбиралась следственная комиссия.
Труднее приходилось тем, кому попадались квартиры бывших работников земской управы. Строптивые хозяева, преисполненные еще сознанием былой высоты положения, чванливо упрямились, требовали разрешения на обыск, грозили…
Аргентовский решил сам проверить, как работают отдельные группы, и отправился на самый ответственный участок — железнодорожную станцию.
Небольшое каменное здание вокзала было окружено кольцом конной милиции, на которое изнутри напирала толпа. На путях не было ни одного пассажирского поезда, а люди с кошелями, узлами и чемоданами куда-то рвались, что-то доказывали, стараясь протиснуться через конный строй. В воздухе стояли шум и гвалт.
Забравшись на тендер маневрового паровоза, подогнанного на первый путь, командир конного милицейского отряда Чупин старался перекричать бушевавшую толпу.
— Граждане и гражданочки! Призываю к спокойствию. Мы, пролетарская милиция, кроме хорошего ничего вам не сделаем. Проверим документы и катитесь на все четыре… Революционный долг велит нам ловить самогонщиков, которые переводят дорогое зерно на дерьмо, спаивают людей до скотов, наносят вред нашему пролетарскому делу.
Чупина никто не слушал. От волнения и натуги он взмок, но продолжал ораторствовать.
Аргентовский, ведя коня в поводу, направился к паровозу. Заметив комиссара, Чупин спустился вниз.
— Слушай, а куда все рвутся? — нагнувшись к его уху, спросил Лавр.
— Бог их знает… — удрученно махнул тот рукой. — Целый час бьемся — никакого толку… Бежать хотят…
— Бежать? Куда?
Вместо ответа Чупин пожал плечами.
— Прикажи конникам расступиться. Пусть их…
Милиционеры повернули коней и отступили в стороны. Только что бушевавшая толпа словно задохнулась: наступила такая тишина, что слышно было, как позванивают удилами лошади. Аргентовский подошел к бородатому старику в шапке с оторванным ухом. В полусогнутой левой руке старик держал два узла, в правой — суковатую палку с металлическим набалдашником. В свете фонаря, тускло освещавшего перрон, под лохматыми бровями старика растерянно поблескивали выцветшие глаза.
— Ну?..
— Чего «ну»?
— Вы куда-то торопились… — спокойно сказал комиссар. — Пожалуйста, путь свободен.
— Куды народ, туды и я…
— А народ куда?
— Не знаю…
Кто-то засмеялся. Старик в сердцах плюнул на землю и, повернувшись, стал протискиваться к зданию вокзала. Вскоре перрон опустел. Успокоившиеся пассажиры зашли в вокзал. Милиционеры приступили к проверке документов.
В эту же ночь Аргентовский побывал на квартире бывшего полицейского исправника Иконникова. Получилось, собственно, случайно. Лавр не знал, кто живет в большом двухэтажном особняке на Дворянской улице. Услышав доносившиеся со двора голоса, подъехал к распахнутым воротам.
— А, это вы, комиссар… — Из-за угла навстречу шагнул маленький коренастый мужчина с винтовкой наперевес. — Заместитель командира красногвардейского отряда Сорокинского завода Авдеев, — представился он. — Полчаса тарабаним — и никакого толку…
— В окна стучите, — посоветовал Аргентовский. Наконец сквозь щель ставни на первом этаже пробился огонек, затем мужской бас за дверью спросил:
— Кого черти носят?
— Откройте. Милиция.
— А может, не милиция? Всякий народ шастает…