– Ты обезумела от горя, – угрожающим тоном произнесла арт-три. – Ты не соображаешь, что несешь. Потеря капитана Саргана тяжела для всех нас, но нужно взять себя в руки.
– Будь ты проклята! – рявкнула Марико и, схватив с земли седло, направилась к своей лошадке. – Будьте все вы прокляты! Подохните в мучениях! Пусть ваши глаза сожрут мухи!
Наблюдая за драматической сценой, разыгрывающейся в лесном овраге, Кошель раскурил трубку, выпустил в черное небо струйку ароматного дыма и, достав из кошелька три монеты, кинул их в кружку. Кружка обошла всех троих гномов, и каждый положил в нее три монеты.
Аргилай морщась от боли в паху с трудом поднялся на ноги и сделал шаг в сторону Марико.
– Куда ты? – испуганно спросил юноша, протягивая руки в сторону женщины.
– Не подходи ко мне! – взвизгнула Марико, отскакивая в сторону. – Ты заодно с этой мразью!
– С которой из них? – уточнил Аргилай, а затем, с мольбой в голосе попросил. – Не уходи, в лесу тебя убьют косолапые.
– А здесь меня убьет рыжая тварь! – парировала женщина.
Лаи в отчаянии схватился руками за голову, взъерошил свои длинные, давно не мытые волосы и повернулся к Трице.
– Останови ее! – взмолился юноша.
Трицитиана неторопливо убрала в седельную сумку моток ниток с иголкой, которыми зашивала порез Лисе и произнесла с безразличием в голосе:
– Пусть идет своей дорогой.
– Как это идет? – испугался Аргилай. – Мы не можем отпустить ее одну. Марико наш друг! Одна из нас!
– Человек имеет право распоряжаться своей жизнью до самого конца. – пожала плечами наемница.
– Но Марико обезумела! – с жаром произнес Аргилай. – Она не понимает, что творит. Почему тебе плевать на нее?
– Я все сказала. – тоном, не терпящим возражений, ответила наемница. – Иди спать. Остаток ночи дежурю я.
– Марико наш друг. – твердо повторил Лаи. – Она потеряла самого близкого человека, ей нужна помощь, ей нужна поддержка. Как можно быть настолько безразличной?
Трицитиана несколько долгих мгновений буравила юношу своим тяжелым ледяным взглядом. Тот выдержал и не отвел глаза. Наемница вздохнула и ответила:
– Друг для меня тот, кто гребет со мной в одну сторону, а не пытается пробить днище лодки на опасных порогах. Я никого не держу. Не нравится плыть со мной – добро пожаловать за борт. Могу даже весло подарить на прощание. – закончила она, подняла с земли свой шерстяной плащ и отправилась на вершину холма нести вахту.
Марико вскочила в седло, ударила кобылу пятками и, не прощаясь, понеслась прочь по мокрому осеннему лесу. Через минуту о красивой женщине осталась лишь воспоминания, затихающий топот вдали и шрам на руке Лисы.
Аргилай еще некоторое время стоял в растерянности посреди оврага, а затем завернулся в черный меховой плащ и присел на седельные сумки.
Гном Нюх сгреб кружку с монетами и высыпал содержимое себе в кошелек на поясе.
– Я же сказал, что уедет. – с довольным видом сообщил он, затягивая завязки на кошельке.
Два других гука, что-то недовольно заворчали себе в бороды.
Следующий день встретил поредевший отряд низким серым небом и непрекращающимся дождем. Копыта лошадей вязли в размокшей земле, ноги путников скользили и хлюпали при каждом шаге. Настроение было под стать погоде.
Прикрывшись медвежьей шкурой Аргилай шел рядом с Упрямцем. Шкура промокла и в разы отяжелела от впитавшейся в нее влаги, но все равно продолжала греть. Босые ноги немели от холода, а зубы выбивали барабанную дробь. А вот Лиса, укутанная в такую же шкуру, так же шла босиком, но казалось, совсем не мерзла.
– Далеко еще? – тихо спросил юноша, сплевывая воду, текшую по лицу.
– Река Альба в предгорьях широка и быстра, полна опасных порогов и глубоких омутов. Переплыть ее можно только в одном месте. – так же тихо ответил Нюх. – Уже скоро мы туда доберемся.
– Переплыть? – с нарастающей паникой, переспросил Лаи. – Я думал, мы идем к броду.
– Нет, брода нет. – ответил гном, то и дело, оглядываясь по сторонам и старательно прислушиваясь.
– Что тебя беспокоит? – обеспокоенно спросила Трицитиана, чувствуя встревоженность гука и морщась от дождя.
– Не пойму, но чуйка бьет тревогу. – Нюх указал на свое мягкое место пониже спины. – Упаковывайте вещи, – велел гном. – И привязывайте все к седлам. Скоро нам предстоит плыть.
Могучая река Альба, питаемая тысячами ручьев, стекающих с Пепельных гор, быстро разливалась, и несла свои темные ледяные осенние воды к далекому морю.
Отряд остановился на заболоченном берегу, что пологим глиняным склоном, сбегал к кромке воды. На противоположном берегу, простиралась равнина, покрытая жухлой травой и редкими низкорослыми деревьями. А дальше величественно поднимались высокие серые горы, что звались Пепельные. Мрачное впечатление наводили сейчас они. Вершины исчезали в черных грозовых тучах, а сильный ветер дувший со стороны гор, предвещал ухудшение и без того мерзкой погоды.