– Так, мы ж це того… – испуганно промямлил Фоня, хватая пустой котелок. – Я за водою! – придумал он и потопал в сторону ручья на слегка заплетающихся ногах.
– Ты чего забралом клацаешь? – процедил сквозь зубы купец, переводя темные от гнева газа на юношу. – Пользы с тебя, как с козла молока.
– Козла иначе доят. – попробовал отшутиться Лаи. Но безуспешно – коротышка в лохматой шубе даже не улыбнулся.
– Остряк, что ли? – зло спросил Чистогон. – Я ща те тоже пошучу – язык враз вырежу. У Кислого спроси, тоже шутковал. Вот только он тебе теперь не ответит. – засмеялся купец, отводя подол шубы и демонстрируя кривой кинжал, висящий на поясе. – Вали к фургону, смени Кислого. Он хоть готовить умеет.
Угроза звучала достаточно реалистично. Аргилай проглотил комок, подкативший к горлу. Опьянение быстро улетучилось. Парень поднялся и стремглав побежал в сторону дороги.
Солнце опустилось за горизонт. Темнело. Сочные краски дневного леса неумолимо тускнели, сдаваясь угрюмой воле надвигающихся сумерек. Фургон сиротливо стоял у обочины. Лаи озадаченно огляделся по сторонам. Пустынная дорога зеленой полосой тянулась в обе стороны. Ни Кислого ни Трицитианы поблизости не наблюдалось.
– Че пришел? – послышался знакомый голос из ближайших кустов.
От неожиданности юноша вздрогнул и обернулся.
– Кислого послали сменить. – ошарашено пролепетал он. – Ты зачем в кустах сидишь? – задал вопрос Лаи и осек себя за него: а не помешал ли он своей спутнице в каком-то важном деле?
Ветки раздвинулись, показалась рыжая голова. Одновременно из кустов на другой стороне дороге с шумом выбрался пожилой охранник в кольчужной безрукавке. Кислый проковылял мимо Аргилая, одарив того на прощание презрительным злым взглядом.
– Купец велел сидеть в кустах, вот и сидим. Чистогон – чудило, но шесть серебряников за два дня неплохие деньги. – объяснила женщина. – Твой пост на той стороне. Добро пожаловать в ночную стражу. Дежурим до полуночи.
– Он мне язык грозился отрезать. – пожаловался Лаи. – Я ужин не успел приготовить.
– За ужин? – с сомнением спросила рыжая, принюхиваясь к перегару, исходящему от юноши. – А не за то, что бухал с тем деревенским олухом?
Аргилай стыдливо опустил глаза.
– Не дрожи, дубина, – ободрила Трица. – Чистогон только на словах дерзкий. Знаю я такую породу. – она на задумчиво посмотрела на фургон, а затем продолжила. – Думается мне зря мы к нему на службу пошли. Не нравится он мне.
– В смысле? – не понял парень.
– Глаз у него нехороший, – пояснила наемница. – И темнит много. Что у него фургоне? Вон смотри – замок на дверь повесил. Не нравится он мне. – повторила женщина. – Завтра верну задаток и скатертью дорога.
Предмет разговора бодрой походкой вышел из леса.
– Ты где должен быть? – прикрикнул Чистогон. Полы его лохматой шубы развивались от ходьбы. – Опять лясы точишь?
– Кислый не сказал где мой пост. – ответил Лаи, пытаясь выкрутиться.
– Остришь, паскуда!? – зло прорычал купец, хватаясь за кривой кинжал на поясе. Но заметив холодный взгляд Трицы, смягчился и убрал руку с оружия. – Схоронись в тех кустах до полуночи. Потом тебя сменят. А вы, уважаемая Трицитиана, – повернулся он к рыжей голове, торчащей из кустов. – Расположитесь вон там, дальше по дороге.
Ночь быстро вступила в свои права, выпив из мира все цвета и оттенки, оставив лишь один оттенок, свой любимый – серый. В свете звезд на дороге, чуть более светлой, чем окружающий ее лес, угадывались очертания купеческого фургона. Лаи мерз в кустах, пытаясь согреть ладони своим дыханием, и размышлял: а на кой хрен он тут вообще сидит? Если утром Трица хочет распрощаться с Чистогоном и отдать тому задаток, то зачем сейчас мучиться на посту. Да и есть ли от него самого прок? Не зги не видит в темноте, драться не умеет – хороший из него дозорный. Вот бы костер у повозки развели, чтобы заметить, если кто-то решит к ней подобраться. И нужен ли сам Лаи здесь, когда как в противоположных кустах сидит более опытная, во всех этих делах Трица, а в фургоне сам Чистогон. Не лучше ли плюнуть на всю эту ерунду и вздремнуть? Отличная идея – решил юноша и, свесив голову на грудь, попробовал уснуть. Но не тут-то было. В тело, пытающееся расслабиться, впились всяческие палочки и камешки на земле. В спину уперлись острые ветки куста. Ко всем прочим напастям со стороны дороги послышался чей-то протяжный стон, мешающий поймать ускользающую блаженную дрему.
«Стон?» – окончательно проснулся Аргилай. – «Стон! Что-то случилось! Я охранник – я должен проверить!»