– Повышаю! – ликующе произнес рыжий юноша и выдвинул в центр стола все свои выигранные деньги.
Для такой горы монет, которая теперь возвышалась перед игроками, понадобится ведро. А быть может и не одно.
Пучеглазый противник Эгея нервным движением вытер пот со лба и облизал пересохшие от волнения губы.
– Нечего ставить? – с наглой усмешкой спросил рыжий юноша.
– У меня дом в Новом городе, – выдохнул мужчина. – Ставлю его.
– Расписку пиши! – с напором приказал Борзый.
– Х-хорошо. – слегка заикаясь, согласился носатый и попросил у распорядителя бумагу, перо и чернила.
Аргилай подошел сзади к стулу, на котором сидел Чарли Статус и тихо спросил:
– Про купца с дочерью выяснили?
– Какого купца? – не сразу понял столичный модник, так же увлеченный игрой, как и его рыжий друг. – А нет. Тут его не знают.
– Жаль… – вздохнул Лаи и поставил кружку с пивом на стол рядом с Эгеем. – Я тебе выпить принес.
– Потом. – отмахнулся тот, даже не взглянув на кружку.
Все внимание Борзого было приковано к противнику, который аккуратно выводил пером расписку о передаче дома. Эгей точно знал, что не проиграет. Он собрал почти самую выигрышную комбинацию из карт. Даже его бабке за все годы не удавалось собрать подобной. Перебить подобную комбинацию практически невозможно. Вернее, возможно, но шансы приближаются к нулю.
А скрипка все пела и пела, совсем рядом. Так сладко и протяжно.
– Вот расписка. – пучеглазый протянул листок, исписанный мелким почерком. – Принимаешь мою ставку?
Борзый хотел было ответить, что да, то не успел – в этот момент самым бесцеремонным образом ему на колени грохнулась какая-то девица, благоухающая крепким алкоголем. Парень хотел скинуть ее с колен, но неожиданно сильная хватка рук девицы, не дала ему это сделать, а голос Трицы быстро зашептал в ухо:
– Не принимай ставку. Это катала. Тебя разводят. Бери деньги и уходи. Игорный дом в доле. Спихни меня. – произнесла наемница и тут же весело расхохоталась, ерзая на коленях, обалдевшего Эгея. – Поделись удачей, красавчик!
– Пошла вон! – буркнул рыжей парень, скидывая размалеванную девицу с колен.
Кулачный бой научил Борзого быстро справляться с неожиданными ударами, молниеносно соображать и стремительно менять планы.
– Не принимаю. – мрачно сказал он и потянулся за своими деньгами, лежащими в центре стола.
Скрипка замолчала. Пучеглазый нехорошо нахмурился и подался вперед.
– Так нельзя, парень. – с легкой угрозой в голосе сказал он. – Ты не можешь не принять мою ставку. Она выше твоей.
– Это просто бумажка. – фыркнул рыжий, придвигая к себе свой выигрыш. – Может нету у тебя никакого дома.
Чарли схватил горсть монет и поспешно начал запихивать себе за пазуху.
– Это долг чести! – оскорблено прокричал мужчина, поднимаясь из-за стола. – Ты хочешь унизить дворянина?
Краем глаза Аргилай заметил, как скрипач снимает со своего инструмента одну из струн и накручивает ее на два пальца, чтобы использовать, как удавку.
– Долг чести? – переспросил Эгей, внезапно застыв на стуле с объемной горстью монет зажатых в ладонях.
Скрипач тоже застыл. И пучеглазый застыл. Казалось, в игорном доме застыли все, ожидая решения Борзого.
– Да забирай тварь! – громко выкрикнул рыжий парень и со всей силы швырнул монеты в лицо своего противника.
В тот же момент скрипач попытался накинуть струну на шею Эгея Борзого. Лаи хотел помешать негодяю, но не успел – Трицитиана его опередила. Наемница подсекла музыканта ударом ноги и прокричала:
– Валим!
Дальше все завертелось на бешеной скорости. Эгей опрокинул игровой стол и, вооружившись стулом, как тараном, ринулся к двери. Чарли бежал рядом, как верный оруженосец, размахивая, словно мечом, скрипкой, незнамо как оказавшейся у него в руках. Трица разбила масляный фонарь об голову распорядителя Туфты, пытавшегося ее остановить. Несчастный вспыхнул и упал на пол, гася горящие волосы. А вот Аргилай никого не ударил. Но его и не пытались схватить. Пристроившись в хвосте и передвигаясь по просеке из упавших людей и опрокинутых столов, которую оставляли за собой его друзья, Лаи благополучно добрался до двери, не вступая ни с кем в бой.
В Красную коробочку влетели сходу. Видя бегущих товарищей, Вини благоразумно успел распахнуть дверь и быстро забраться на козлы. Щелкнул кнут, карета сорвалась с места, вновь унося Тильбонских баламутов от смертельной опасности.