Сэр Аргилай, Камень Ярости улыбнулся и прокричал:
– Не знаю, как вы, парни, а я уже чувствую вкус пива и слышу запах жареного мяса!
Некоторые усмехнулись, но большинство осталось в напряжении.
– И не забудьте про девок, которые будут развлекать нас всю ночь!
Смешков стало чуть больше.
– Но сейчас не забывайте зачем мы здесь! Наша цель не драка! Наша цель победа!
Горцы были уже готовы и настроены крайне решительно. Капитан горцев кивнул Борзому, призывая начинать.
– И, если для победы команды понадобиться пожертвовать не только своими интересами, но и собой… – продолжил свою речь Лаи.
Борзый ответил кивком капитану сыроедов, подтверждая начало.
– То сделайте это! – как умалишенный заорал герой Драгана.
Взвыв, горцы живым яростным тараном ринулись на прорыв. Лаи развернулся к противнику и в одиночку побежал навстречу, продолжая вопить. Когда до столкновения оставались считанные мгновения, когда первая пара сыроедов уже готовились повалить и растоптать одинокого смельчака, Аргилай ловко нырнул под ноги первому ряду и исчез. Горцы споткнулись об его тело и упали. Второй ряд споткнулся об первый и тоже полетел на землю. А задние ряды, не видя, что происходит впереди, продолжали упорно давить и напирать, ожидая скорейшей победы и прорыва.
Куча грязных тел барахталась друг на друге, открывая зрителям зрелище отсутствия нижнего белья под пестрыми юбками. Мяч откатился в сторону, и кто-то из игроков в грязных подштанниках моментально подхватил его. Но Лаи уже не видел всего этого. Он вообще ничего не видел. Придавленный сотнями килограммами живого веса, рыцарь не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже поднять голову, которая, вместе со всем телом, все глубже погружалась в жидкую грязь. Воздух из легких выбили еще первые двое горцев, упавшие сверху. А новой порции воздуха взять было негде. Любой вдох грозил заполнить легкие грязной водой. Если бы рыцарь не был так сильно придавлен, то тело бы уже сотрясали отчаянные судороги. Сознание медленно улетучивалось и наконец, тьма сомкнула над ним свои черные крылья.
Крепко держа за руки, его, сильно ударили в живот, а затем в грудь. Аргилай упал и начал извергать из себя грязную воду. Когда извержение закончилось, а пятна перед глазами перестали рябить, он попытался встать. Ему помогли, подняв под руки и поставив на ноги. Вокруг собралась вся его команда, все такая же грязная, но теперь крайне счастливая. Перепачканные, окровавленные, заплывающие от синяков лица светились искренним блаженством, людей, добившихся в своей жизни, не бывалых ранее, высот.
– Парень, да ты просто безумец! – бородатый мужчина средних лет, одобрительно хлопнул Лаи по плечу. – Мы уделали этих вонючих сыроедов, как девку на сеновале!
– Эй-эй, – возмутился Топор. – Повежливее! Перед тобой, старый хрен, сам сэр Аргилай, герой Драгана!
Команда одобрительно загудела. Слышался веселый смех.
Вперед вышел Борзый:
– Лаи, мы с парнями перетерли. Все хотят к тебе в отряд!
– Сэр. – с трудом прохрипел Лаи, сплевывая грязь вперемешку с кровью.
– Чо? – не понял Эгей.
– Следует добавлять «сэр». – поправил Лаи, уже более уверенным хрипом и улыбнулся.
Парни захохотали, а Аргилай продолжил:
– Вы все приняты. Буду рад сражаться с вами плечом к плечу! Все детали расскажет мой оруженосец. Эй, Жак! Ты где?
– Я тут, сэр! – раздался голос Жака Стальные Яйца из подмышки рыцаря. – Не извольте беспокоиться, все уже обсуждено!
– А если все обсуждено, – прохрипел Лаи, повышая голос и отпихивая от себя тех, кто помогал ему держаться в вертикальном положении. – То, какого хрена вы ту толпитесь? Разводите костер, несите столы! Пора жарить мясо и пить пиво, парни!
Команда, теперь ставшая отрядом, а вернее даже рыцарским боевым копьем (хоть с виду и не скажешь), ответила яростным криком одобрения.
Огромный костер освещал десяток столов, за которыми на лавках сидели бывшие игроки в Кикас. Аргилай возблагодарил судьбу, что она послала ему столь полезного человека, как Жак Стальные Яйца. Оруженосец умудрился не только достать столы и лавки, но еще притащил двух поваров, пяток музыкантов и толпу веселых девушек, достаточно миловидной наружности и недостаточно тяжелого поведения.