– Моих монет хватило лишь на одного наемного убийцу, Маркграф?
– Твоих монет, не хватит даже задницу подтереть. – пробасил бывший глава гильдии Городских Стрелков. – Я пришел сюда не из-за денег. Я люблю этот город не меньше, чем свою семью. Люблю его улицы, его фонтаны, его скверы. Здесь я родился, здесь прошли мои лучшие годы, и я хочу сохранить Грейсван для моих детей. Это мой дом, это мой город! Твоя чудная слава, Аргилай, внушает надежду, что сегодня нам может способствовать удача. Жену с малыми я отправил в Тильбон, а значит сегодня могу вспомнить молодость. – он, со свистом, крутанул свой молот над головой.
– Благодарю. – кивнул рыцарь и огляделся по сторонам. – Кроме тебя никто из гильдии не решился тряхнуть стариной?
– Многие… – усмехнулся Марк Макинтош. – Но ты не туда смотришь, герой Драгана. Наверх смотри. – он свистнул.
Лаи вскинул взгляд. На крышах ближайших домов, укутанных белым одеялом сырой мглы, медленно поднимались серые тени.
– Три десятка стрелков, способных с сотни шагов попасть в глаз движущейся цели. – важно сообщил глава гильдии. – Это слишком мало, чтобы быть армией, но достаточно, чтобы представлять серьезную опасность для другой армии. Надеюсь, у тебя есть еще люди, герой Драгана?
– Будут. – уверенно кивнул Аргилай. – Пошли.
Знакомую, еще с прошлого посещения Грейсвана, дверь в темном вонючем переулке, Аргилай отыскал удивительно быстро. Но рядом, как в тот раз, уже не было нищего. Город не ждал. Дверь, конечно, оказалась заперта. За дело взялся Маркграф. Своим молотом он в несколько ударов снес петли и в щепки раскромсал косяк со скрытым замком. Винтовую лестницу, спускающуюся во тьму подземелья, одолели с трудом. На последних ступеньках, Лаи умудрился оступиться и кубарем полетел вниз. Посчастливилось отделаться несколькими ушибами и распоротой в кровь ладонью. Рыцарь не мог разглядеть, насколько пострадала рука, но на ощупь рана казалось большой, рваной, а грязь подвала грозила занесением серьезной инфекции.
Подземелье встретило незваных гостей непроглядной тьмой. Фонари, которые помнил Лаи – сегодня не горели. Отряд застыл в нерешительности.
– И что теперь? – боязливо осведомился Жак Стальные Яйца. – Кто-нибудь догадался прихватить свечу?
– Город ждет! – громко прокричал Аргилай в густой мрак.
Ему ответило лишь эхо, отразившееся от низких каменных сводов. Но затем тьма начала двигаться.
– Их тут не меньше сотни. – пробормотал Бипа, который, как и любой гном, прекрасно видел в темноте.
– Сейчас город уже никого не ждет. И не рад своим гостям. – ответил хриплый незнакомый голос. – Зря вы явились в наш подземный мир.
– Они со всех сторон! – вскричал гном, поднимая щит. – Вооружены!
Судя по звуку городские стрелки, вскинули арбалеты. Но куда стрелять в такой темноте?
Лаи смело шагнул вперед, во тьму, и прокричал:
– Вы зарылись здесь, как кроты в своей земляной норе. В то время как улицы, на которых вы родились – топчет нога Хадна-ара. Думаете, можно отсидеться пока наверху неистовствует буря? Надеетесь выйти, когда все уляжется, и вновь заняться своим ночным ремеслом? Нет, не выйдет. Новая власть будет говорить на другом языке, которого вы не знаете. А на ваше место придут совсем чужие люди с черной кожей. Вас затравят, как крыс в этих тоннелях. Старому миру приходит конец! В новом вам уже не останется места. Грейсван уже никогда не станет вашим. Ничто не будет как прежде.
Из темноты усмехнулись:
– Ты слишком много говоришь, парень с рыцарским мечом, желающий перейти на другую сторону стены через наши владения. Но кто ты без него?
– Без него я сэр Аргилай, Камень Ярости, воскресший герой Драгана! И я пришел сюда не для того, чтобы пройти на другую сторону. Я пришел сюда за вами, ночные хозяева города! Там наверху решается судьба Грейсвана, а быть может и всего Хадола. Если падут центральные ворота, то у севера не останется шансов. Армии нет. Сражаться за нас некому. Остались только мы – жители, в чей дом явился враг. Сейчас настало время нам выйти и показать – кому принадлежит город. Чей он и кто в нем истинный хозяин!
Марк Макинтош встал рядом с Аргилаем.
– Это наш город! – его бас отозвался громким эхом. – Я глава гильдии городских стрелков, и я иду сражаться!
Хозяева ночного Грейсвана не отвечали. Из темноты доносилось голоса, но слов разобрать не удавалось. Маленькой одинокой звездой на стене зажегся фонарь. За ним еще один, и еще. На свет вышел невысокий, но крепко сбитый пожилой человек. Несколько шрамов украшали лицо незнакомца.