Трицитиана вопросительно изогнула рыжую бровь.
– Споить меня удумал?
Лаи обезоруживающе улыбнулся.
– Да! – честно признался он. – Из трезвой из тебя слова не вытянешь.
Арт-три фыркнула, а затем поежилась.
– Я замерзла. Пойдемте к костру. – предложила рыжая женщина, кутаясь в медвежью шкуру.
– А кто у нас сегодня костровой? – усмехнулся Бипа, поглядывая на почти потухший костер. – Надо бы наказать.
– Известно кто, – поддержал собрата Нюх. – Повар разгильдяй!
Аргилай охнул и кинулся исправлять свой косяк. Пока вся честная компания слезала с телеги и устраивалась вокруг костра, юноша подкинул дровишек и раздул потухшее пламя.
– Подругу мою зовут Искра. Мы познакомились много лет назад в Грейсване. – протягивая руки к огню, начала свой рассказ Трица. – Вместе работали в гильдии Городских Стрелков.
– Я думал ты занималась контрабандой с капитаном Сарганом, – нахмурился Лаи, прикидывая сколько лет может быть его наставнице.
Арт-три помрачнела при упоминании погибшего друга.
– Это после кэпа. – пояснила она.
– Гильдия Городских Стрелков? – переспросил Нюх, хмуря свои густые кустистые брови. – Я слышал об этой гильдии.
– Не удивлена.
– Ты была наемным убийцей? – удивился гном.
– Скажешь тоже. – фыркнула Трицитиана. – Напрасные наветы. Деятельность гильдии гораздо разнообразнее, чем банальные убийства.
– Стрелки? Отлично! Твоя подруга Лиску стрелять научит. – радостно хлопнул в ладоши Лаи.
– Я хорошо стрелять! – возмутилась раскрасневшаяся от выпивки варварка и показала юноше язык. – Я мочь попасть белке в сад, тупина!
– Может в глаз? – уточнил заинтригованный Бипа.
– И туда тоже. – с важными видом, кивнула девочка.
– Не, – отрицательно покачала своей кружкой наемница. – Искра из лука не стреляет, она виртуозный стрелок из арбалета. Прикиньте с пяти сотен шагов, ночью, при свете звезд поразить цель в условленное место.
– Ну, то есть убийцы. – удовлетворенно кивнул Нюх.
– Шесть лет назад Искра встретила парня. Влюбилась, как девочка! В художника, представляете? Искра и он – уму непостижимо. Ни гвоздь вколотить, ни дрова нарубить. А ручки у него… Ох! Ручки, что у Лиски. Не мужик, а вообще ни пойми, что. Муху и ту не обидит – силенок не хватит.
Варварка посмотрела на свои тонкие ручки и недовольно насупилась.
– Любовь зла, – понимающе поддакнул Аргилай. – Полюбишь и…
– И художника! – хохотнул Бипа.
– Но рисует он… – вздохнула Трица. – Портреты, как живые! Тем и взял Искорку. Сердце у нее доброе, к прекрасному тянется. Ушла она из гильдии, повесила арбалет на стену. Сейчас дочурку нянчит.
– Ой, как же это ми-ми-мило. – протянул Лаи и погладил себя по сытому раздувшемуся животику. – Мне будет очень интересно познакомиться с настоящей наемной убийцей.
– Да не наемной убийцей! – прикрикнула Трица и швырнула в юношу шишкой. Снаряд попал точно в лоб.
Друзья весело рассмеялись. Здесь у костра они были счастливы. Строили планы на дальнейшую жизнь, надеялись на лучшее. Такой чудесной ночью хотелось верить, что все потери и невзгоды остались далеко позади, а впереди ждет только хорошее.
В чистом ночном небе мерцали большие звезды, костер весело потрескивал и согревал своим теплом. Радостные лица людей и гномов освещало пламя. Друзья смеялись, травили байки, вспоминали свои приключения и открывали бутылку за бутылкой. Когда выпивка закончилось, а гномы порядком набрались, они запели медленную протяжную песню на своем языке. Лаи ни понимал ни слова, но старательно подвывал.
Когда-то на месте Грейсвана было огромное горное ущелье – единственный удобный проход через Пепельные горы, исполинские врата между Хадолом и Ваницией. Магия чародеев и трудолюбивые мозолистые руки гномов выстроили в этом проходе меж скал высоченную стену с башнями. Стена намертво перекрыла свободный проход, а башни стали домом для ее защитников.
За долги годы мира, царившего на континенте, с обеих сторон от стены вырос город, который назвали Грейсван. Но годы мира закончились, пришла очередная война. Город сам стал нуждаться в защите – в своих собственных стенах. И Грейсван получил стены. Они закрыли город с севера и юга. Белоснежные, блестящие, словно из полированного мрамора, стены своими концами упирались в отвесные скалы. Грейсван стал неприступен. А чтобы ситуация с разрастанием города не повторилась – с тех пор снаружи за стенами запретили возводить дома и любые другие постройки.