Глава 7. Коллекционер.
Свинцовые дождевые тучи низко нависли над белоснежными домами Грейсвана. Холодный ветер приносил со стороны гор запах снега. Горожане кутались в шерстяные плащи и меховые накидки – даже паровое отопление улиц не спасало от похолодания.
Аргилай с наслаждением завернулся в теплую, хотя уже и порядком грязную, черную шкуру. Та попахивала застарелым конским потом и засохшей кровью.
Упрямец мерно шагал по каменной мостовой города. За спиной юноши привычно расположилась Лиса. Рядом в седлах своих скакунов покачивались: хмурая Трицитиана в сильном подпитии и чернокожий великан Мамба. Житель юга оседлал здоровенного коня-тяжеловоза, мало чем уступающего габаритами Фельдбонского боевому жеребцу. Однако тяжеловоз все равно смотрелся под Мамбой, как пони.
Лаи долго сдерживал себя, но в итоге не смог не задать вопрос, который так и вертелся у него на языке с тех самых пор, как он увидел чернокожего гиганта.
– Скажи, любезный Мамба: знаешь ли ты страну Черножопию, где девочек, подобных тебе цветом кожи, учат искусству любви с малых лет?
Южанин странно посмотрел на юношу, как бы раздумывая серьёзно тот спрашивает или издевается.
– В местах откуда я родом никогда не слышали про Черножопию. – наконец ответил слуга луноликого Марселя Роже.
– Ты откуда? – с любопытством спросила Лиса.
– В нескольких днях пути от Фельдбона находится лучший на свете город Какарака. Там посчастливилось мне родиться, там живет мой род. Пальмы на моей родине так высоки, что за них цепляются облака. Реки столь полны рыбой, что ее можно ловить голыми руками. Земля плодородна, а люди сильны телом и прекрасны лицами. Наши женщины каждое утро заплетают тысячу и одну косу из своих темных густых волос, и выходят в поля, чтобы сеять и жать. А вечером омывают свои длинные ноги в водах чистейшей реки. Наш край – родина самых могучих мужчин и красивейших женщин.
Аргилай косо глянул на чернокожего великана. Иногда приходит такой момент, когда хочется сказать собеседнику одно, но в силу некоторых обстоятельств ты говоришь совершенно иное. Эти обстоятельства могут быть самыми разными. Начиная от хорошего воспитания и заканчивая опасностью получить по морде. И как раз по причине некоторых из этих обстоятельств Лаи сказал совсем не то, что крутилось на языке. Вместо «И какого хрена ты тогда приперся в наш край», юноша произнес:
– Не думал, что в теле такого могучего воина живет столь талантливый поэт.
С довольным видом Мамба учтиво поклонился и поблагодарил. А вот Лиса так просто сдаваться не собиралась. Варварке стало обидно за свою родину и очень захотелось рассказать сколь она прекрасна, но, увы, словарный запас общего языка был так скуден, что девочка выдала только:
– А моя… а у меня… а мой… а у нас в племени можно стать воином только после того, как убьешь врага в ближнем бою и съешь его сердце! – маленький пальчик девочки ткнул Аргилая в левую сторону груди. – Вот отсюда!
Лаи передернул плечами и поежился.
– Это хороший обычай, маленькая красавица. – пробасил в ответ Мамба. – Отец моего отца всегда говорил, что лучшее снадобье для мужской силы готовится из печени белого демона. – великан подвел своего коня поближе к Упрямцу и указал огромным пальцем на правый бок Аргилая. – Вырезать надо вот тут.
Юноша непроизвольно дернулся от прикосновения и тронул своего скакуна пяткой, чтобы отъехать подальше от чернокожего южанина.
– Или, с другой стороны? – задумчиво произнес Мамба. – Никак не запомню. Обычно я срубаю голову.
– О! – обрадовалась Лиса и провела пальчиком по лбу Аргилая. – Надо отрубить вот так и получится отличная чаша. А из мозгов вкусный паштет!
– А ну прекратите! – закричал Аргилай. – Я уже чувствую себя бараном на бойне!
Вот так за неторопливыми разговорами об особенностях культуры и кухни различных народов, четыре всадника неспешно подъехали к высокому каменному забору. Сколь не был высок этот забор, но даже ему не удавалось спрятать за собой большой четырехэтажный дом с просторным балконом на верхнем этаже и колоннами в виде полуобнаженных женщин-воительниц. Кованые стальные ворота гостеприимно распахнулись перед гостями, открывая крайне привлекательное зрелище. В просторном дворе, украшенным цветочными клумбами, накрыли длинный стол под навесом. Доски стола слегка прогнулись под тяжестью множества тарелок, в которых лежали самые разнообразные яства. Рядом, на вертеле, крутилась над углями и подрумянивалась до хрустящей корочки, маленькая тушка молочного поросенка.
Подбежавшие слуги, в желтых ливреях, помогли всадникам спешиться и увели лошадей в конюшню.