– А я… – слегка смутился могучий гном. – А мне здоровье не позволяет. И за магазином следить надо. Если я уйду, то это ж какие убытки! Кому воевать, а кому и деньги зарабатывать надобно.
– Так много слов, чтобы заменить одно единственное – сдрейфил! – Лиса фыркнула не хуже, чем Трицитиана.
Гном недовольно насупился и ничего не ответил.
– Вы про письмо говорили. – напомнил Аргилай.
– Угу. – кивнул хмурый продавец и достав из-под прилавка конверт, швырнул его юноше.
Лаи с шуршанием извлек из конверта письмо и пробежался глазами по угловатым буквам. Лиса привстала на носочки и заглянула через руку. Алфавит варварка еще не начала учить и юноше пришлось читать вслух.
«Дорогие друзья!» – гласило письмо. – «Если вы читаете эти строки, значит нам не удалось увидеться лично, о чем я сильно сожалею. Мы с Бипой выполнили задуманное. Виновный в нападении на караван понес суровое наказание. Я приложил много усилий, но к несчастью мне не удалось выудить достаточно информации. Единственное имя, которое мне поведал негодяй – это «Лорд Джордан». Не знаю соврал ли он или сказал правду, но на всякий случай советую опасаться этого высокопоставленного господина. Я слышал лорд очень влиятелен. За сим прощаюсь. Ваш друг Нюх.
И еще: если ваш путь пересечется с армией короля Барабума, то обязательно загляните в гости. У нас много выпивки!»
– Кто такой лорд Джордан? – спросила Лиса, когда Лаи закончил чтение.
– Тот, с кем нам действительно не стоит пересекаться. Особенно если у него хорошая память. – пояснил юноша, складывая письмо обратно в конверт. – Мы слегка подпалили поместье и убили любимую домашнюю зверюшку Его Светлости.
– Зачем? – удивилась девочка.
– Затем, что жизнь даже самого маленького человека имеет значение. – со вздохом ответил Аргилай, вспоминая Совенка. – Но я рад, что сейчас мы далеко от лорда Джордана. Не хотелось бы с ним встретиться.
Спустя три дня, сборы торгового каравана в Фельдбон были окончены. Однако фургоны все так стояли во дворе. Задержку отправления каравана вызвала армия Тильбона, так не вовремя решившая пройти через Грейсван. Все главные улицы города перекрыли для марша многочисленной пехоты. Мирным жителям остались лишь узкие улочки да переулки, где сразу образовались многочасовые заторы и пробки. Это безобразие продолжалось почти целый день. По городу бодрым шагом двигалась панцирная пехота в черно-белых гербовых накидках. Солдаты с гордостью несли в руках длинные копья. За копейщиками следовало ополчение, набранное в столице. Лихие Тильбонские парни распевали веселые песни, клеились к местным девушкам и вообще мало походили на войско. В довершении плачевной картины, ополчение было вооружено чем попало, поскольку делало это за свой счет.
И вот настало утро, столь долгожданного отъезда. Трицитиана заняла место в оборудованном для пассажиров фургоне, расположившись на мягких перинах со всеми удобствами. Аргилай заглянул в фургон и решив для себя, что путешествовать в духоте в деревянной коробке без окон он не хочет, отправился седлать Упрямца. Лиса согласилась с мнением юноши о духоте и отсутствии возможности глазеть по сторонам, а потому отыскала себе самое, как она выразилась «козырное» место – на покатой крыше фургона.
– На фургоне сижу, далеко вдаль гляжу? – пошутил Лаи, поглядывая на варварку, расположившуюся на крыше.
Та в ответ одарила юношу широченной самодовольной улыбкой и напела детскую песенку:
– На фургоне сижу, далеко вдаль гляжу, стрелу на лук наложу, ежа в глаз уложу!
Аргилай засмеялся и подпел:
– Жу-жу-жу!
Прибывая в хорошем настроении, гости тепло распрощались с гостеприимным хозяином Марселем Роже, и три бронированных фургона, грохоча окованными сталью колесами, покатили по улицам Грейсвана. Караван сопровождал чернокожий Мамба, сидевший верхом на могучем коне-тяжеловозе, и пять конных наемников, за каждого из которых луноликий поручиться лично.
Три больших деревянных фургона, усиленных стальными полосами, миновали южные ворота Грейсвана. Каменная мостовая под колесами сменилась грязью размытого осенними дождями тракта. Когда караван значительно отдалился от города, Аргилай остановил Упрямца и обернулся. Передним ним вновь предстал город-герой, но теперь уже не блистающий белоснежными стенами в лучах солнца, а погруженный в серую дождевую дымку. Угрюмый, мрачный и тревожный. Юноша вздохнул, прокручивая в голове невеселые события последних нескольких дней. Лаи второй раз покидал большой город и вновь оставлял позади себя лишь горькие воспоминания и потери. Оставалось надеяться, что грядущий визит в Фельдбон окончится на более мажорной ноте.