Так в немом молчании и, благоразумно не дотрагиваясь до оружия, два отряда разминулись на тракте. После чего каждый поехал в свою сторону.
– Кто они такие? – с любопытством спросила Лиса, провожая глазами спины конных лучников.
– Мы зовем их Почившие. – охотно пояснил Мамба. Черный великан заметно привязался к варварке и с удовольствием болтал с девочкой по поводу или без такового. – Далеко в степи у излучины Черной реки посреди мертвого города, чье название кануло в веках, возвышается башня Праха. Она построена в незапамятные времена из камня, что темнее мрака. День и ночь над башней клубится дым, жирная копоть от которого оседает на развалинах мертвого города. Внутри башни обитают служители культа Смерти – Почившие. Культа известного по всей степи, от песков Ваниции до Пепельных гор. Люди степи верят, что души скончавшихся возродятся в новых телах, если старые тела отдать башне Праха. Но у башни нет входа и нет выхода. Единственный способ мертвому телу попасть в башню это Черная река, чьи воды под землей втекают и вытекают из башни. Люди степи кладут своих мертвецов на маленькие плоты и, доверившись течению Черной реки, отправляют тела в башню Праха.
– Стоп! – в разговор бесцеремонно влез Аргилай, который старательно подслушивал. – А эти лысые с размалеванными мордами, как из башни вылезли, если нет ни входа, ни выхода. Выплыли?
– Лица Почивших не размалеваны. – с легкой обидой в голосе возразил Мамба. – Свои лица служители культа Смерти покрывают татуировками в виде человеческого черепа.
– Ничего себе! – фыркнул Лаи. – Татуировки? Ну дают! И чем только люди думают… Татуировка это же на всю жизнь. А когда у них в старости лицо обвиснет – они задумывались во что превратиться татуировка на обвисшей коже? В грустный черепок с унылыми глазами?
– Не стоит смеяться над чужой религией. – заметил чернокожий великан. – Особенно когда служители этой религии вооружены до зубов и находятся от тебя в полете стрелы.
Аргилай прикусил язык и испуганно обернулся, не услышали ли его Почившие. Но Мамба лукавил – конные лучники уже превратились в облако пыли, едва различимое на горизонте.
– Внимание! – вновь крикнул наемник, следующий первым в караване. – Вижу тела!
Вдоль обочины, по сторонам от дороги, валялось около дюжины бездыханных, неподвижных тел, одетых в грязную одежду и потрёпанные шкуры. Рядом с ними, аккуратной горкой было сложено покорёженное оружие.
Один из охранников каравана спешился и внимательно осмотрел мертвеца. Затем перевернул другого и подошел к еще одному.
– На всех отметины от стрел. – сделал вывод наемник. – Похоже разбойники переоценили свои силы и жестко поплатились за ошибку.
– Всюду следы копыт. – доложил охранник каравана, вернувшийся с осмотра местности. – Тут явно было скоротечное сражение.
– Думаешь эти? – спросил Мамба, кивая в ту сторону, куда уехали конные лучники.
– Уверен. – кивнул наемник, сдерживая, и с трудом успокаивая, своего скакуна. Конь нервничал, чуя кровь пропитавшую землю под мертвыми телами, которые еще не успели остыть.
– Что ты там говорил про размалёванные морды и грустные черепа, тупина? – ехидно уточнила Лиса у Аргилая. Девочка сидела на краю покатой крыши фургона и беззаботно болтала тощими босыми ножками.
– Я все больше и больше уважаю культ Смерти. – быстро переобулся Лаи. – Татуировки у них просто отличные. Я всегда говорил, что самовыражение с помощью татуировок – это источник положительных эмоций, хорошего настроения, вдохновения и желания самосовершенствоваться. А убийство – лучший способ разрядки и освобождения от негативной энергии.
– Балабол! – звонко рассмеялась Лиса.
Глава 10. Буря над степью.
Через пол часа окончательно стемнело. С севера налетел сильный холодный ветер, принеся с собой тучи и спрятав звезды. Вновь пришлось доставать и укутываться в теплые шерстяные плащи. Серп луны мигнул на прощание и растворился во мгле, оставив путников в абсолютной темноте. Чтобы хоть как-то видеть дорогу охранники каравана запалили масляные фонари.
– На кой ляд на ночь глядя выдвинулись!? – проворчал один из наемников.
– Придурь важного пассажира. – недовольно ответил ему другой и с подозрением покосился на затянутое тучами небо. – Кажись гроза идет.
Аргилай прекрасно слышал весь разговор и отлично понимал, что «важный пассажир», чья придурь заставила караван выдвинуться в путь вечером – это он. Юноша виновато вжал голову в плечи, желая только одного – оказаться сейчас где угодно, а лучше всего внутри теплого фургона. В столь мерзкую погоду фургон уже не казался душной деревянной коробкой без окон. Но увы тепленькое, безопасное место уже было занято Трицитианой и ее новым другом, который, судя по приглушенным голосам, всю дорогу действительно читал женщине стихи.