Дверь жилого фургона распахнулась, выпуская наружу тепло, аромат высокодуховной поэзии с легким послевкусием алкогольных паров и светящегося счастьем Мухамарина. Впалые, небритые щеки южанина раскраснелись, а темные глаза поблескивали самодовольным вдохновением.
– С тех пор в глазах ее печаль, в груди – осколок льда. Морских просторов манит даль, а на щеке слеза. – громко и с выражением закончил декларировать очередное стихотворение Муха и послав воздушный поцелуй, пообещал. – Когда я закончу эту поэму, то посвящу ее тебе, о цветущая лилия моей души!
Из фургона ему ответил кокетливый смех Трицитианы.
Брови Аргилая медленно поползли вверх. Юношей опять завладели противоречивые чувства. С одной стороны, он радовался, что его наставница наконец излечилась от хандры, что мучила ее последние недели. Но с другой… кажется Лаи ревновал, что вывел из уныния Трицу не он, а какой-то грязный незнакомый южанин.
– Ой-вей, мой юный друг! – воскликнул Муха, обращаясь к Аргилаю. – Твоя честность достойна отдельной баллады. Я буду рассказывать своим детям о тебе, как о самом порядочном путнике среди тех, что я встречал в своей жизни. Но увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается и сейчас мое сердце полно печали, поскольку настало время нам распрощаться и каждому отправиться своей дорогой.
– Ты же домой хотел? – удивился Лаи.
– Ты прозорлив и умен, как десять старцев, мой мудрый друг! – засмеялся южанин с орлиным носом. – Но я уже почти дома. Видишь там, в стороне от дороги слабый свет? – мужчина указал пальцем куда-то в сторону. Аргилай пригляделся и действительно увидел какой-то далекий огонек, словно в окне, прикрытым шторами, горела свеча.
– Это мой родной дом, где ждет меня любимая старая матушка. И сердце ее разобьется на тысячу осколков, если сегодня я не приду к ней. – пояснил Муха.
– Пока. – пожал плечами юноша, чувствуя себя неловким и туповатым на фоне красноречивого собеседника.
Мухамарин картинно поклонился на южный манер и, ступив на обочину дороги, растворился во тьме, словно его и не было.
Аргилай тронул Упрямца пятками и подвел коня к все еще распахнутой двери жилого фургона. Заглянул. Там при свете масляного фонаря, на перинах возлежала Трицитиана, с крайне довольным и удовлетворенным видом. Лаи принюхался.
– Ты открыла то дорогое Ваницианское вино, что подарил нам Марсель Роже на прощание?
– Да. – беззаботно ответила наемница, отхлебывая что-то из глиняной кружки. – Мне нужно было чем-то угостить нашего дорогого гостя.
– Очень дорогого. – недовольно буркнул Аргилай, вспоминая про свой опустевший кошелек.
– Кроме того я дала ему немного денег. У Мухи недавно скончалась жена, оставив его с тремя детьми. Бедняга совершенно на мели, даже мышь в чулане повесилась. – добавила женщина.
– Это он то на мели!? – возмутился юноша. – Да этот пройдоха обчистил меня в до нитки в Стук-Постук, чуть арбалет не забрал. Явно жулил, прохиндей!
Трицитиана рассмеялась искренним смехом счастливого человека.
– А он хорош! – восхитилась женщина и вновь отхлебнула из кружки.
– Слушай, если ваш вечер поэзии закончен, – рискнул закинуть удочку Лаи. – Можно я теперь залезу в фургон? Погода совершенно испортилась, медвежий плащ не спасает. И дождь вот-вот начнется.
– Сегодня этот фургон только для поэтов! – с самодовольным видом заявила Трица. – Как у тебя со стихосложением?
– Ну… – задумался юноша. – Я придумал рифму к слову «выхухоль». Сойдет?
– Нет. – категорически ответила арт-три и костылем закрыла перед носом Аргилая дверь фургона.
Дождь так и не начался. Зато на севере появились зарницы и до путников долетали раскаты грома. Молнии освещали далекие отроги Пепельных гор, делая их похожими на острые клыки сказочного хищника. Ветер поднялся такой, что от него уже не спасали даже теплые плащи.
– Грядет буря! – перекрикивая шум ветра сообщил один из охранников каравана. – Надо становится на привал, иначе крышка!
– Да где тут встанешь… – недовольно пробасил Мамба. – Бурю в открытой степи лучше не пережидать.
– Тут недалеко хутор того прохиндея, что мы подвезли. – рискнул предложить Аргилай. – Давайте вернемся и переночуем у него, пока далеко не уехали.