– Добро. – согласился чернокожий великан и повысив голос, скомандовал возничим. – Разворачивай фургоны!
Первым, что встретило непрошенных гостей на хуторе Мухамарина был невысокий забор, сложенный из распиленного на блоки известняка. Или как называли этот материал на юге – ракушняк. Проехав вдоль забора, путники обнаружили запертые на цепь ворота из переплетенных прутьев, промазанных глиной вперемешку с навозом, которые быстро открыли. Внутри оказался большой двор с колодцем и маленький домик-мазанка с соломенной крышей, возле дверей которого стоял хозяин. В правой руке Муха сжимал топор, а левая держала свечной фонарик. Лицо южанина сменило несколько различных выражений от испуга до злости, прежде, чем его обладатель узнал непрошенных гостей и решил для себя, как их встретить.
– Ой-вей, мой благородный друг, не сразу узнал тебя! – с широкой, но чрезмерно натянутой улыбкой, приветствовал Муха визитеров. – Неужели я что-то забыл в фургоне и вы, о поборники чести и добродетели, вернулись, чтобы возратить мне это?
– Ага, – буркнул Аргилай, спешиваясь и рывком расстегивая подпругу Упрямца, чтобы снять седло. – Совесть ты забыл.
Южанин с орлиным носом нахмурился, видя, что охранники каравана тоже расседлывают лошадей, а возничие расстегивают упряжи.
– Кажется я запамятовал. Не напомнишь мне, когда я приглашал тебя в гости?
– На степь надвигается буря. – коротко ответил за юношу Мамба и голос великана прозвучал во дворе дома, как гром. – Нам нужно укрытие.
– Мы все равны перед буйством неба. В такие моменты и люди и звери должны забыть разногласия, дабы вместе переждать гнев богов. – Муха театральным жестом обвел рукой свой двор и с улыбкой произнес. – Мой двор – ваш двор, располагайтесь друзья мои. Колодец полон чистой воды, а коновязи прикрыты навесом. Но в доме, чтобы и духа вашего не было! – добавил он совсем другим тоном. – Детей перепугаете!
– Обойдемся и без твоего вонючего сарая. – тихо ответил один из наемников и с презрением сплюнул под ноги.
– Южане… – недовольно проворчал возничий, отводя лошадей, до того тащивших фургон, под навес.
Несмотря на то, что костер с одной стороны прикрывали фургоны, поставленные полукругом, а с другой стена домика-мазанки, пламя бешено металось от порывов ветра. Не хуже пламени метался в своей жесткой холодной постели Аргилай, что постелил себе у костра медвежью шкуру и теперь никак не мог заснуть. Трицитиана пустила к себе фургон лишь Лису. И это даже несмотря на то, что варварка вообще не умела сочинять стихи. Во всяком случае не общем языке континента.
Лаи как раз в очередной раз провалился в беспокойную полудрему, когда наемник стоявший на страже, громко прокричал:
– Внимание! Гости со стороны ворот!
Спавший лагерь молниеносно проснулся и ожил. Охранники каравана, спавшие в доспехах, вскочили на ноги, похватали свое оружие и кинулись занимать позиции для обороны, которые заранее подробно обговорил Мамба, перед тем как объявить отбой.
Аргилай тоже взлетел на ноги, подхватил свой арбалет и взведя оружие, вставил в паз короткую стрелу с жестким оперением. Юноше никто заранее не объяснил где он должен находиться в случае опасности, поскольку Лаи числился при караване важным пассажиром, а не охранником. Недолго думая и терзаясь любопытством Аргилай решил отправиться вслед за Мамбой, за могучей спиной которого, по логике, сейчас было самое безопасное место.
Чернокожий великан остановился у ворот хутора и подняв повыше масляный фонарь, осветил тех, из-за кого поднялся переполох. За воротами стояли два человека в черных робах без рукавов. С лиц, покрытых татуировками в виде человеческого черепа, смотрели темные спокойные глаза. Никто из пришельцев не обнажал оружия. Луки все так же торчали из-за спины, а короткие сабли покоились в потертых кожаных ножнах. Судя по фырканью лошадей и перезвону уздечек, остальные восемнадцать Почивших были где-то рядом, но тьма скрывала их расположение.
Аргилай как раз подошел к воротам, когда лысый, стоявший ближе, закончил говорить на незнакомом юноше языке. Судя по всему, решил для себя Лаи, это один из южных диалектов общего языка. Во всяком случае некоторые слова казались смутно знакомыми. Мамба же явно понял, что сказал почивший и смысл сказанного заставил великана посереть лицом, покрыться испариной и сжать в громадном кулаке один из амулетов, висевших на шее.
– Что он сказал? – спросил юноша, заметив, как сильно испугался чернокожий.
– Почивший говорит, что в Йохе нашлись люди, которые утверждают, что видели, как к нам в фургон зашел вупырь. – дрожащим голосом ответил Мамба.