– Вупырь? – переспросил Аргилай. – Это Муха то вупырь!? Не, вина он конечно знатно выхлебал, спору нет. А уж монет из меня выпил…
– Почившие не шутят. – покачал головой великан. – Они хотят войти и убить вупыря и всю его семью.
– Понятное дело, что не шутят. – передёрнул плечами юноша, рассматривая очень серьёзные лица, покрытые татуировками в виде человеческого черепа. – Так рожу себе размалевать могут только люди с полным отсутствием чувства юмора. Но семью всю вырезать за спасибо – это они палку перегнули. Там у Мухи дети, вроде. Надо время потянуть и самим во всем разобраться. – предложил Аргилай. – Переведи плешивому, что мы сходим и найдем этого вупыря, а они пусть тут ждут.
Мамба кивнул и собрался было перевести, но почивший ответил первым.
– Я знать общий язык. – произнес служитель культа Тьмы хриплым голосом похожим на стон умирающего.
Лаи аж дернулся от такого поворота событий.
– Я дать тебе время найти вупыря. Но мое терпение не безгранично. – произнеся это почивший развернулся и скрылся в темноте.
– Что происходит? – спросила Трицитиана, торопливо ковыляя к воротам. В правой руке женщина сжимала копье, а левой опиралась на костыль.
– Твой романтичный дружок оказался вупырем и так чем-то достал лысых религиозных фанатиков, что они пришли вырезать его семью. – ответил Лаи, с тревогой всматриваясь во тьму, где скрылись почившие.
– Муха – упырь? Бред какой-то. – пробормотала Трица.
– Вот и я так сказал. – пожал плечами юноша. – Но лысый обещал скоро вернуться и судя по всему всем табором.
– Пойдем-ка спросим с виновника торжества, что это за комедия. – решила Трицитиана и уже проковыляла несколько шагов, когда заметила, что Мамбы с ними нет. Женщин обернулась. Чернокожий великан стоял возле ворот на коленях и сжимая в кулаке амулет, трясся мелкой дрожью.
– Эй, ты чего? – опешил Аргилай.
– Я не пойду. – прошептал Мамба, обильно потея и серея от страха. – Нет, не могу. Там вупырь!
– Это на попе пупырь, а в доме обычный человек Муха. – попыталась подбодрить приятеля Трица. – Пошли!
– Нет, – замотал головой великан. – Муха не человек. Муха мертвец. Почивший поведал мне, что пронзил сердце Мухи копьем Прощания. Тот был мертв как гвоздь и холоден, как лед – жизнь покинула его тело. Но затем Муха встал и ушел. Обычный человек так не может, нет. Муха вупырь, живой мертвец, что пьет людскую кровь!
– Началось в деревне утро, пахнет сеном и дерьмом. – подняв глаза к грозовому небу, проворчала Трицитиана. – Не бывает никаких вупырей. Если Муха смог встать после удара копья, значит лысый промахнулся или брешет.
– А может сковородку под рубаху засунул. – предложил свой вариант Лаи. – А еще бывает так, что в тебя стрела попала, а у тебя под рубахой толстый старинный фолиант спрятан и стрела его пробить не смогла. Много раз такое слышал.
– Ну-да, ну-да, наш друг только и делает, что таскает с собой фолиант под рубахой. – фыркнула наемница.
– Не, ну а чо? – развел руками Аргилай. – Вот у меня случай в Тильбоне был: ударили меня ножом в живот, а на мне корсет оказался…
– Так и будем болтать, пока Почившие не вернуться? – перебила юношу Трицитиана.
– Ну не бросать же эту трусливую тушу здесь. – Лаи указал на Мамбу. – Я его не подниму!
– Я могу! – внезапно пискнула Лиса и торопливо слезла с фургона, на котором до того заняла позицию по сигналу тревоги. Девочка подошла к Мамбе, взяла своими маленькими ручками его огромную черную кисть с розоватой ладонью, и потянула.
– Пожалуйста, пойдем! – попросила варварка. – Вупырь захочет выпить мою кровь. Кто меня защитит?
Чернокожий великан посмотрел на девочку и после нескольких секунд колебания, медленно поднялся на ноги. К удивлению, всех присутствующих он послушно пошел за Лисой к дому Мухи.
Трицитиана громко постучала в дверь костылем.
– Муха, открывай!
Ей никто не ответил, а дверь не шелохнулась. Наемница опять постучала. Тот же результат. После короткого раздумья женщина кивнула на дверь и приказала Мамбе:
– Ломай!
Чернокожий великан аккуратно взялся за ручку своими толстыми пальцами, но дергать пока не стал. Мамба вновь посерел и весь затрясся мелкой дрожью.
– Оружие бессильно против вупыря. Он сожрет нашу плоть, выпьет кровь и похитит души. – испуганно пробормотал он.
– Подавится! – пискнула варварка и широко улыбнулась. – Все будет хорошо.
Мамба тяжело вздохнул, кивнул, собрался с силами, а затем одним рывком распахнул дверь, с треском выломав засов из деревянного косяка. Тут же в проеме двери материализовалась маленькая пожилая женщина, замотанная в черное платье и с пестрым платком на голове. Незнакомка загородила своим тщедушным тельцем проход, непрошенным гостям, и воинственно затараторила что-то на южном наречии. Мамба аккуратно взял женщину под мышки и легко подняв в воздух, вынес на улицу. Аргилай тут же юркнул в дом, держа перед собой заряженный арбалет. За юношей вошли Трицитиана и Лиса.