Ахаджи прислонил щит и оружие к стене здания, сложил вместе ладони перед грудью и слегка поклонился старцу.
— Приветствую тебя, Архегор, — почтительно произнёс он. — И тебя приветствую, храбрая девочка, — он так же поклонился Арине.
Девочка немного растерялась: раньше она не видела, что бы арадийцы здоровались таким образом. Она тоже сложила ладони и неуклюже поклонилась.
— Здрасьте!
Воин едва заметно улыбнулся.
— Здравствуй, Ахаджи. Давненько с тобой не виделись, — старец пристально посмотрел на него. — Смотрю, седины в твоих волосах ещё прибавилось.
— Годы берут своё, куда же от них денешься, — Ахаджи вздохнул. — Бегут, словно волна речная — не догонишь, не ухватишь.
— Годы, годы, — повторил Архегор. — Как сын твой, Акин? Не женился?
— Рано ему, молод он ещё. А теперь вот война, — взгляд воина стал печальным. — Теперь неизвестно, продолжится ли вообще мой род? Ведь внуков у меня нет, и если Акин в бою…
— Акин тоже в дружине? Но ведь ему исполнилось…
— Сам видишь какая война, — перебил воин. — Акин парень рослый, к тому же он в моей сотне. Пригляжу за ним, не позволю черноплащникам лишить его жизни. А у меня с тафгурами свои счёты, сам знаешь!
— Да, Ахаджи, знаю. Ну что ж, удачи тебе желаю и твоему сыну.
— Спасибо, Архегор, удача в бою лишней не бывает, — Ахаджи посмотрел на девочку. — И тебе удачи желаю, маленький воин. Хотя ты сама — удача для всех нас.
Он ещё раз поклонился, сложив перед собой ладони, взял щит и секиру и быстрым шагом направился догонять свой отряд.
— Странный он, этот Ахаджи, — удивилась Арина. — Смуглый такой, на арадийца совсем не похож.
— Он иридиец, — пояснил Архегор. — Лет двадцать тому назад Ахаджи сбежал из тафгурского плена и попал в Арадию. Потом уже, когда пообвыкся в Трон-граде, женился на местной девушке и у них родился сын — Акин.
— А почему он ладони перед собой складывает?
— В Иридии так принято. У них вообще религия другая и другие порядки. За эти годы Ахаджи, конечно, по духу стал арадийцем, но и о прежней жизни в Иридии не забывает.
— А как же Акин? Кому он поклоняется?
— Акин? Хороший он парень! Добрый взгляд, спокойная речь. Никакой работы не боится. Трудяга! Молодец! Акин уже настоящий арадиец и поклоняется, как и все мы, богу Солнца.
— И что же, отец его не возражает?
— Почему он должен возражать? — старец удивился. — Ведь мама у Акина — арадийка, значит, он сам должен был выбирать, и никто не имеет права вмешиваться в его решение. Вот если бы оба родителя Акина были иридийцами, тогда парень был бы обязан принять их религию.
— А если бы Акин в этом случае принял арадийскую веру, что тогда? — продолжала размышлять девочка.
— Так, Арина, не бывает. Так не должно быть. Дети и родители должны быть одной веры.
— Ну почему же тогда Ахаджи не принял арадийскую веру? — девочка уже совсем запуталась в объяснениях Архегора.
— Как почему? Ахаджи родился и воспитывался в иридийской религии! Если он изменит её, то он предаст самого Бога! Кому тогда Ахаджи будет нужен? Никому! Тот, кто может предать Бога, сможет предать любого человека. А предателей на своей земле никто терпеть не будет. Вспомни Бротника.
— У нас всё по-другому, — задумчиво проговорила девочка. — Хочешь — в одну религию верь, хочешь, переходи в другую. Никто и слова не скажет.
Архегор долго смотрел на Арину, как тогда, когда впервые увидел её в тронном зале. Теперь он будто заново её узнавал. Старец отвёл взгляд в сторону.
— В каком же мире ты живёшь, девочка? — чуть слышно проговорил он.
Как ни старался Архегор сказать эти слова тише, но Арина всё же услышала эту фразу. Она не поняла, к чему клонит старец, и ответила, как ни в чём ни бывало:
— В нормальном мире, в обычном. А тафгуры? Они…
— Арина… Давай отложим этот разговор. Сейчас нам действи-тельно нужно подумать о тафгурах. Идём.
Алетар стоял у бойницы сторожевой башни и смотрел вдаль.
— Тафгуры зашевелились, строятся. Тефан, пора выдвигать фаланги. Как твои воины?
— Мои воины готовы к битве, — ответил дониец. — Как уранийцы?
— Уранийцы в порядке, можно выходить, — сообщил Антрий.
— Воины Арадии ждут только приказа, — произнёс Добромир.
— Токтан, командуй, — сказал Тефан. — Час настал.
Городские ворота широко распахнулись. Сотня за сотней воины выходили за стены Трон-града, чтобы решилась судьба Арадии.
Фагорт не поверил своим глазам, когда открылись ворота города. Чего он не ожидал, так это того, что защитники Трон-града выйдут драться в чистое поле.
— Да, Алетар, я-то считал тебя умным правителем, — Фагорт откровенно радовался и злорадно улыбался. — А ты, оказывается, глупец! Вывести из города малочисленное войско! Отказаться от мощных катапульт! Поступок, достойный настоящего глупца! Ха-ха! Ну что ж, ты сильно облегчаешь мою задачу.
— Атаковать их, мой господин? — спросил черноплащник.
— Ни в коем случае, пусть выходят, — ответил Фагорт. — Пусть выходят, все до единого. Выставляйте наши ряды, скоро будем праздновать победу. В Трон-граде праздновать!
«Сейчас даже и «Вудлак» не нужен, — думал Фагорт. — Разобью Алетара и без него».
— Фаланги на месте, — объявил Алетар. — Добромир, пора выставлять конницу.
Два больших отряда выстроились за городом. Чтобы увеличить маневренность войска, фалангу разделили на две части.
Первые четыре ряда, как наиболее опытные, заняли воины До-нии. В следующих четырёх рядах стояли уранийцы, за ними столько же арадийских воинов. Белые, синие, красные плащи, слегка колыхались на лёгком ветерке.
Три воина в серебряных шлемах стояли в башне плечом к плечу.
— Антрий, Тефан, выдвигаемся, — сказал Добромир. Он посмотрел на своих товарищей. — Немало мы с вами, друзья, повоевали, не раз уже смотрели в лицо смерти… Посмотрим ещё разок. Всего одно сражение осталось… Одно. Последнее… Лексий, ты поторопись со своими «черепахами».
Добромир, Тефан и Антрий направились к выходу.
— Добромир! — окликнул Алетар.
— Увидимся в поле, отец! — не оглядываясь, он спустился по лестнице.
Всадники в белых, синих и красных плащах галопом выскакивали через распахнутые ворота. Тефан повёл за собой конный отряд на правый фланг, Антрий — на левый. Добромир занимал позицию в центре, посреди двух фаланг.
Арина и Архегор поспешно поднялись наверх.
— Ну вот, опоздали, — раздосадовано сказала девочка. — А я даже ничего им не сказала.
— На войну не опоздаешь, Арина, — заметил Лексий.
— Как это не опоздаешь, а вдруг… — она замолчала. — Нет, о чём это я говорю. Никаких «Вдруг» быть не должно!
— Вот так-то лучше. Всё, теперь моя очередь выходить с «черепахами».
— Лексий! Ты бы… Как-нибудь… Побереги себя, — запинаясь, проговорила Арина.
— Ладно! Как-нибудь! — улыбнулся Лексий и подмигнул в ответ. — Ах, да! Совсем забыл, у нас же с Антрием для тебя есть сюрприз! Пойдём со мной.
Они вышли из башни.
— Что за сюрприз? — не терпелось ей узнать поскорее.
— Вот, смотри!
— Красавица! — воскликнула девочка.
Белая лошадь, услышав знакомый голос, заржала и побежала навстречу Арине.
— Моя красавица! — девочка обняла лошадь и прижалась к ней щекой. — Мы снова вместе!
Лексий раздавал команды. Уранийские «черепахи» следовали к общему строю.
— Теперь мой черёд, Архегор, — сказал Алетар. — Сейчас мне выходить со своими воинами, прикроем тылы дружины. Архегор… Ты уже знаешь, что придётся сделать… Не тяни с этим.
— Знаю Алетар, знаю. Но не будем об этом. Всё будет хорошо.
— Конечно, Архегор. Конечно. Это я так говорю, для спокойствия. Атон, — царь посмотрел на юношу. — Постарайся уберечь Арину.
— Уберегу, — коротко ответил Атон.
Алетар вышел из сторожевой башни.
— Арина, иди к Архегору, — сказал он девочке.
— Хорошо, уже бегу! — Арина оставила лошадь и затопала кроссовками по лестнице.