— Хорошо, как знаешь. Если не найдёшь своих знакомых, приходи к нам.
Бротник кивнул головой.
Все трое вышли из дома. В воздухе висело почти осязаемое напряжение. За стеной города слышался гул и топот копыт сотен лошадей. Шум нарастал.
— Лучники, к бою! — долетело со стены. — Тяни!.. Пускай!
Донийцы выпустили стрелы по тафгурам. В то же самое время сотни чёрных стрел забили-забарабанили по крышам домов, застучали по стенам. Прямо над головой девочки тафгурская стрела выбила острым наконечником кусок камня и упала под ноги. Актана обхватила девочку и прижала к себе, защищая от стрел.
Бротник бежал по улице. Тяжёлая сумка мешала ему, но он, обхватив её двумя руками, продолжал убегать. Мелко семеня ногами, спотыкаясь и падая, он спасался от летающей вокруг смерти.
— К стенам, в башню! — крикнула Актана.
Они бросились к сторожевой башне. Прямо перед ними со стрелой в груди упал со стены дониец, чуть дальше — ещё один, ещё…
Когда Актана и Арина поднялись наверх, всё уже стихло: тафгуры отступили. Воины наблюдали, как черноплащники уходят прочь. Девушка и девочка тоже прильнули к бойницам. Там, за стеной, покрывая чёрными плащами донийскую землю, лежали десятки тафгуров. Вдалеке чёрной стеной расположились враги. Они ждали.
— Сегодня больше не вернутся, это они на испуг брали. Но мы-то не из пугливых, верно? — воин посмотрел на девушку.
Актана кивнула, соглашаясь, и по стене направилась в сторону главных ворот. Арина неотступно следовала за ней.
— Ишь ты, лагерь разбивают, — Тефан с откровенной неприязнью смотрел на тафгуров.
— И окружать город не стали, — сказал Баяр. — Обнаглели.
— Уверены в себе, — Добромир сломал и вышвырнул через бойницу залетевшую чёрную стрелу. — Да, сил у них не мало. Но и мы не лыком шиты, верно?
— Верно, — подтвердил Тефан. — Арина? Актана?
Те вошли в башню.
— Почему вы по стене ходите, да ещё без защиты?
— Мы только что провели в город Бротника, помните его? — поделилась радостью Актана. — Он плыл на лодке, не успевал уже, так мы вместе с Ариной через подземный ход его провели.
— Через подземелье? — Тефан призадумался. — Кто-нибудь заметил, что вы были за стенами?
— Нет, нет, — убеждала девушка, — точно, никто не видел.
— Это хорошо, что никто не видел. Про этот ход до поры до времени говорить никому лишнему не следует.
— Актана, Арина, ступайте во дворец, надевайте кольчуги и шлемы. Без доспехов теперь ни шагу, — твёрдо сказал Добромир.
Девушка вместе с девочкой направились вниз по ступенькам башни.
— Постойте! — крикнул им вдогонку арадиец. — Баяр, пойдём, проводим их, мало ли что.
— Болван! Тупица! Растяпа! — Бротник колотил себя по лбу ладонью, выбивая звонкие шлепки. — Вот чучело безмозглое! Она же находилась прямо передо мной, как же я сразу не догадался! — он снова ударил себя в лоб.
Бротник стоял в подворотне дома неподалёку от дворца и выжидающе поглядывал вдоль улицы. Он корил себя за то, что не сразу сообразил: награда — сотня золотых, сто звонких монет — находилась прямо перед ним, стоило только руку протянуть! Уже убегая от тафгурских стрел, он, неожиданно для себя, вспомнил слова Вагбута: «Я сниму эту висюльку с её шеи». Конечно, Вагбут говорил тогда про девчонку, точнее, о том, что висело у неё на шее. Сегодня, совсем недавно, он видел этот медальон. Теперь Бротник был уверен, Вагбут охотился именно за ним, и он, Бротник, мог ещё в подземелье сорвать его и спокойно уйти, да ещё прикончить дочь царя, и эту девчонку — за них, наверное, тоже полагается какая-то награда. Так нет же, не сообразил вовремя. Вот теперь стой и жди, когда они снова появятся.
Бротник достал из-за голенища сапога нож и потрогал пальцем лезвие. «Острый, не затупился. Ничего, я дождусь своего момента, теперь не упущу».
Он ещё раз окинул взглядом улицу и быстро отпрянул за угол: девчонка шла прямо на него, но, помимо девушки, рядом с ней находились двое арадийцев. «Эх, не везёт, так не везёт, — раздосадовался Бротник. — Надо же было появиться этим красноплащникам!».
Он проводил их ненавистным взглядом, высунул голову из-за угла и быстро нырнул обратно: девчонка неожиданно оглянулась.
Арина остановилась и посмотрела на спутников вопроситель-но-задумчивыми глазами.
— Что-то случилось? — спросил Добромир.
— Да нет, ничего. Показалось. Идём дальше.
Арина шла и размышляла. Ей почудилось, что она увидела лицо Бротника. «Нет, — решила она, — зачем бы ему прятаться, ведь Актана сама приглашала его во дворец. Нет, показалось».
Баяр и Добромир остановились у двери тронного зала. Актана ещё при входе во дворец бросила: «Мы пойдём переодеваться», — и увела девочку по какому-то боковому коридору.
Добромир открыл дверь, и они вошли. День близился к вечеру, круглое помещение постепенно заполняли сумерки. Посреди зала на троне восседал Танас; возле окна, выходящего на главные ворота города, стоял Архегор и смотрел вдаль.
— Где Тефан? — сурово спросил Танас.
— Остался на стене, придёт скоро, — ответил Добромир.
— Подождём его.
Арадийцы приблизились к старцу и тоже обратили взгляды на войско тафгуров.
— Не страшно вам? — спросил Архегор. — Такая сила у тафгуров набралась.
— Чего страшиться-то, не впервой черноплащников видим, — спокойно ответил Баяр. — В Урании их не меньше было.
— Катапульты собирают, — Добромир тяжело вздохнул. — Завтра подкатят их к стенам, и тогда — только держись.
Черноплащники время даром не теряли, штук пять катапульт уже принимали свои очертания.
Двери отворились почти одновременно. В одну из них быстрым шагом вошёл Тефан, в проёме другой появились Актана и Арина, но уже не в домашних платьях, а в облачении воинов — кольчуга, меч на поясе. Шлемы они держали в руках. Помимо всего прочего, из-за спины девочки выглядывал колчан.
Царь поднялся с трона. Все кто находился в зале подошли к нему.
— Друзья мои! — он обвёл взглядом арадийцев. — Дочь моя, мой сын! Настало время, когда решается судьба Кинёва… Наша судьба. От того, чем завершится битва, которая вот-вот начнётся, будет зависеть — жить Донии или умереть… Но, даже если погибнем все мы, если будет разрушен Кинёв… девочка, — он посмотрел на Арину, — должна остаться в живых. Пока она будет жить, будет жить и надежда на победу. Нашу победу. Дайте мне слово, что до последнего вздоха станете защищать её.
— Даю слово! — ответил каждый из воинов.
— Большего я просить не могу. А теперь давайте подытожим сложившееся положение. Наша дружина малочисленна. Подмога от Яныка не пришла, от Алетара тоже… Конных воинов у нас наберётся едва ли тысяча — этого не хватит, чтобы прикрыть даже один фланг. Ещё у нас нет катапульт и нет времени и возможности их построить. Вот такая ситуация.
Танас тяжело опустился на трон.
— Отец, пусть даже так, но мы всё равно выйдем за стены и будем драться с тафгурами, будем защи…
Тефан не договорил, дверь в зале распахнулась, и появился воин в белом плаще. Быстрым шагом он прошёл через весь зал и остановился перед царём.
— Я посланник от Яныка, — твёрдо сказал он. — Завтра на рассвете Янык с дружиной подойдёт к воротам Кинёва!
— Сколько с ним воинов? — спросил царь.
— Пять тысяч всадников.
Танас преобразился: лицо его просветлело, хмурые морщинки разгладились. Тефан и арадийцы тоже приободрились, пять тысяч — это хорошая помощь.
— Видишь, Танас, не всё так плохо, — сказал Архегор. — И арадийцы ещё придут.
— Скорее бы. Впрочем, если подумать, у нас уже есть преимущество перед тафгурами.
— Какое же преимущество? — поинтересовался Добромир.
— Наши луки мощнее тафгурских, и лучников больше. На протяжении всех сражений они целенаправленно уничтожали тафгурских стрелков, и нужно заметить, что эти действия принесли свои плоды.
— Это надо использовать. Хорошие лучники — залог успеха в битве, — подтвердил определение царя Баяр.