Это решение порадовало каждого из тех, кто находился в зале.
— Что ж, с этим мы разобрались быстро. Капитан Ильмари, сир Ормунд, вы можете быть свободны, — закончил Сирий.
Ильмари и Ормунд поднялись и направились к выходу. Ильмари уже почти закрыл дверь за стариком, когда услышал от короля:
— Теперь обсудим то, что касается нашего союза с Аградором…
Ильмари встал, как вкопанный. В его голове заерзали шестеренки. Он еще не осознал, но уже понял, почему отряд Виверн хотят отправить подальше от столицы.
— Простите, ваше величество, вы сказали «союз с Аградором»? — внезапно сказал Ильмари, развернувшись.
— Капитан, вы можете быть свободны, — подчеркнул Бицет.
— Ваше величество, прошу прощения, что это значит? — возмущался капитан Виверн.
— Ильмари, это тебя не касается. У твоего отряда уже есть задача, – строго сказал король.
— Ваше величество, это коснулось меня непосредственно. Отряд Виверн был уничтожен…
— С чего ты взял что Аградор связан с вашим поражением на болотах? — перебил Сирий, повышая голос. — Я понимаю, что ты разочарован, что отряд, да и тебя непосредственно, постигли неудачи. Но у тебя нет причин и полномочий осуждать Аградор только за то, что это государство находится на юге континента. Так что, капитан, будьте добры, покиньте малый зал.
Ильмари постоял молча еще несколько секунд и оглядел людей. Многие понимающе смотрели на него, другие же прожигали его глазами. Понимая, что он не сможет противопоставить чего-то королю, Ильмари извинился и вышел, закрывая за собой дверь.
Глава 21. Ацелас
В темноте наступившего вечера небо смешалось с морем так, что горизонт почти стерся. Лишь выйдя из света фонаря можно было различить линию между водой и небом. Ацелас смотрел вдаль – туда, где через пару суток должны были появиться очертания островов Зверолюдов.
Острова Зверолюдов не зря носили свое название. Многие маги, которые практиковали обращение в животных, терпели неудачи, становясь промежуточным этапом между гуманоидом и животным. Такую магию практиковали в основном друиды или некоторые эльфы Цвейта, но находились и гномы, и эззитанцы. Однако вот после превращения в зверолюда различить расу, к которой существо когда-то принадлежало, было почти невозможно.
В давние времена на острова свозили зверолюдов, отрезая их от возможности быть частью цивилизации. Но разум существ, в отличие от тела, зачастую оставался нетронутым. Быстро на островах возникла новая цивилизация существ, выглядящих как гуманоидные животные. Спустя время со зверолюдами начали считаться, они стали отдельным государством, создав небольшой тихий уголок на пути между Цвейтом и западным побережьем Арго.
Но зверолюдов по-прежнему отправляют на острова. Очень редко их можно встретить за пределами государства: другие народы с опаской относятся к говорящим животным, да и самим зверолюдам спокойнее среди своих. Например, Фолдеры, известные любовью к превращению в медведей, ссылают неудачных представителей семьи сюда, как брак.
Ацелас вырос в Оплоте и никогда не видел островов. Он даже никогда не был на Цвейте. За пределы Оплота принц никогда не выезжал, лишь путешествовал вместе с отцом, набираясь опыта в управлении.
— Первый раз в море? — послышался неожиданно голос справа от Ацеласа. Он повернулся. За его плечом стояла девушка с черными волосами, отрезанными ровно по плечи, из которых выглядывали острые края ушей.
— Разве по мне так видно? — спросил парень.
Ацелас внимательно осмотрел спутницу. Она была одета совсем не так, как выглядит знать: белая рубаха, конец которой был заправлен в кожаные штаны, говорила о том, что в море она не в первый раз.
— Ты плохо держишься на ногах. Еще я видела, как ты… — девушка кивнула в сторону борта, намекая на то, что утром Ацеласа настигла морская болезнь.
— Верно, верно… Даже на реках мне приходилось плавать лишь пару раз. В море я не выходил… — замялся принц.
— Волноваться нечего, воды между Арго и Цвейтом спокойные. Знаешь ведь, как они называются?
— Тихое море. А дальше, после островов, Добрый океан.
— Для мальчика, впервые оказавшегося в море, ты хорошо знаешь названия! — усмехнулась девушка.
— Пришлось выучить, — покраснел принц. — Ацелас.
Парень протянул руку девушке. Та с широкой улыбкой крепко сжала ладонь: