— Не слушайте его, — кричал негодяй, отбиваясь от Муна. — Отпустите меня теперь.
Затем он выпустил свой последний заряд.
— Он жулик, он арестант. Не верьте ему. Он не заслуживает доверия. Он сидел в тюрьме. Спросите сами у него.
Мун деликатно взял Фелицию за плечи, повернул ее и почти толкнул по направлению к дому. Ошеломленная, испуганная, она повиновалась ему, но остановилась у беседки, как будто в ожидании.
— А теперь, — произнес Мун с грозным спокойствием, поворачиваясь к человеку, который выдал его, — я думаю, что это наша последняя встреча.
Глава V. Мун собирается уехать
Мун и Фелиция молча возвращались домой. Он не мог смотреть ей в лицо. Ее губы были плотно сомкнуты. Расставшись с ним без единого слова, она направилась в свою комнату. Он пожал плечами.
«В конце концов» — подумал он, — не все ли равно?»
Он пошел в свою комнату и начал укладывать в дорожный мешок свои скудные пожитки. Покончив с этой неприятной, раздиравшей душу работой, он инстинктивно обернулся и увидел, что на пороге стояла Фелиция.
— Что вы делаете?
— Укладываю вещи.
— Зачем?
— Чтобы уехать.
— Почему вы хотите уехать?
— Что ж, после того, что вы слышали, я полагаю, вы не захотите, чтобы я остался.
— После того, что я слышала? Что именно?
— Что я человек, осужденный за преступление.
— Но я этому не верю.
— Это правда. Я отбыл тюремное заключение.
— В таком случае, я не верю, что вы были виновны.
— Да, я не был виновен. Но я не могу доказать это. Только один человек мог разъяснить все, но его больше нет в живых.
— Мне все равно. То, что я знаю о вас, вполне оправдывает вас. Я знаю, что вы неспособны совершить преступление.
— Вы считаете меня невиновным?
— Тысячу раз, да. Если бы все указывали на вас пальцем и считали виновным, то и тогда я считала бы вас невиновным. Нет, не это задело меня. Мне было обидно, что вы никогда не рассказывали мне о себе, никогда не считали меня своим другом.
— Но… я боялся. Это изменило бы положение дел. Вот почему я хочу уехать.
— Почему положение изменилось сейчас?
— Я опозорен. Если бы это стало известно, меня перестали бы уважать. Я никого не виню. Эго останется пятном на всю мою жизнь и заставит меня скрывать свое прошлое. Эго ожесточило меня в прошлом, а в будущем еще больше озлобит. Вы были единственным человеком, который дал мне возможность почувствовать, что я такой же человек, как и все. Теперь все рухнуло. Я не могу рассчитывать на ваше прежнее отношение ко мне.
— Ничего подобного. Никакой разницы не будет. Наоборот, я должна пожалеть вас…
— Я не ищу ничьей жалости.
— Я хотела сказать, что я должна сочувствовать вам за все ваши страдания.
— Значит… вы не хотите, чтобы я уехал?
— Не только не хочу, но просто запрещаю.
Он пристально посмотрел на нее. Его губы искривились, в глазах появились слезы. В этот момент он опять напомнил ей кого-то, кого она когда-то видела, но никак не могла вспомнить. Почти машинально он повернулся к дорожному мешку и выбросил все вещи на пол.
Затем он обернулся к ней — в его глазах был прежний бодрый, смелый взгляд.
— Вы снова вдохнули в меня надежду и силы. Вы никогда не пожалеете об этом. Я душой и телом буду служить вам до конца своих дней. Я ведь был настоящим скитальцем и только с вашей помощью стал настоящим человеком amp;apos; Вот все, что я могу вам сказать.
Глава VI. Чары тропической ночи
1
Фелиция рассчитывала весной уехать в Америку, но все время по непонятным причинам откладывала свой отъезд. Мун приписывал это Хилькресту, так как он заметил, что майор прилагал все усилия, чтобы завоевать сердце Фелиции.
— Мы большие друзья, — так говорила она о майоре. — Он хорошо относится ко мне, и я не знаю, что я буду делать без него.
Мун построил для нее студию позади дома среди густых зеленых зарослей. Студия представляла собой небольшую постройку из трех этажей. Верхний этаж был занят мастерской для живописи, средний — библиотекой, а в нижнем этаже находились ванная и гардеробная комнаты. Здесь, в тени зеленой листвы, она любила проводить время и назвала студию «башней спокойствия».
Часто ходила Фелиция к Мауере, у которой родилась прелестная рыжеволосая девочка. Она часами просиживала с малюткой и посмеивалась над Джонсом, который совершенно преображался, когда брал к себе на руки девочку. Ее заинтересовала жизнь туземцев, и она почти ежедневно ходила в их деревни.