16-го июля. Появилась рыба — кета. Едим сытно. Работа для наших ребят чувствительная, наравне с японцами с 4–5 час[ов] утра до 7–8 час[ов] вечера, перерыв минут на 10 только для еды, но не для отдыха. Наиболее тяжелую работу выполняют Васякин и Грачёв и исполняют добросовестно, по плотничьей части Чудинов и фельдшер Попков, остаёмся в палатках, как бы по хозяйственной части я и Боровков.
В первые дни я сколачивал ящики, вчера попробовал самую тяжёлую работу — погрузка якорей на кунгас для неводов. Пронес в числе 4-х рабочих на плечах один якорь весом 13–14 пудов и этим ограничился, до сегодняшнего дня плечо болит.
Из п[орта] Аяна избежали плена и находились к 1-му июля с[его] г[ода] в следующих пунктах: в м[естности] Улкан — полковник Высоцкий, капитан Зорихин, прапорщик Будрин, чиновник Верхоланцев и солдаты Нечаев и Шадрин. Подпоручик Захаров остался на р[еке] Кемкера (залив Св[ятого] Федора). На г[оре] Лантарь (прииск) — капитан Каменский, Козлов, прапорщик Аршин и чиновник Баннов.
17-го июля. Получены сведения, что в устье реки Ульи 8 человек красных, высланных из Охотского гарнизона. Полковник Леонов пройдёт до р[еки] Мана, не доходя 18 вёрст до устья р[еки] Ульи, свяжется с японцами, а остальные задержаться на р[еке] Гунчи.
20-го июля. В эти дни без перемен. Все работают с восходом солнца почти до захода; перерывы небольшие для чая, обеда и ужина. К вечеру от непрерывной работы изнемогают. Я пару деньков провалялся в постели, нездоровилось, теперь прошло. Медикаментов у нас никаких не осталось, все потоплено в Улье. Болеть нельзя. Настали теплые дни, а иногда даже жаркие, но всё это не напоминает того лета, к какому привык с детства. В море вода еще холодная, а потому не купаемся.
На Гунчу для нашей голодающей братии, остатков людей, бежавших с полк[овником] Леоновым, передали наш кунгас и невод, может быть удастся им кормиться рыбой. Заходят иногда к нам подкармливаться.
22-го июля. С реки Кекра прибыл доброволец солдат Молчанов, — узнать нельзя ли устроиться на рыбалке. На Кекре остались, также избежавшие плена подпоручик Протасов и чиновник Винокуров. Сегодня возвращается назад. К Кекре подходит полковник Андерс с 9 офицерами, убежавшими из Аяна. Андерса жду к себе для получения более подробной информации о событиях в Аяне.
Японцы наотрез отказываются принять ещё кого-либо на рыбалку, а хозяин сегодня огорчил нас, сказав, не знает выпустят ли нас со шхуны на берег. Я заверил его, что за нас поручится торговая фирма Демби хорошо известная японцам, а если понадобится, то и заплатит за нас. С фирмой этой дела я никогда и никакого не имел, но думаю, по приходе в Хакодате написать Демби с просьбой выручить нас. Настроение у нас падает, не исключена возможность прихода на рыбалку отряда красных, по примеру устья реки Ульи…
25-го июля. На рыбалке без перемен. Улов рыбы неважный. Погода отвратительная, дожди и холодно. Время идёт медленно и как хочется вырваться куда-либо из этого пустынного холодного побережья.
Из Кекры прибыла группа полковника Андерса в числе 11 человек, но через 2 дня вернулись назад на р. Кекра. Эта группа, за невозможностью выехать, впоследствии добровольно сдалась красным.
В дополнение информации полковника Леонова о положении в Аяне 17-го июля с[его] г[ода], прибывший полковник Андерс сообщает следующее: во время захвата Аянского гарнизона, полковник Андерс, избежавший плена, направился в д[еревню] Уйку и поднял бывший там гарнизон (1 батальон, кавалерийский дивизион и батарея) и повел эта части освобождать Аян и дружину. Но в пути встретил верхами адъютанта командующего, штабс-капитана Аньянова и с ним комиссара. Аньянов привёз от командующего дружиной бумагу следующего содержания:
Полковникам Сивко, Цейловскому и Катаеву
"Вся советская Россия объединена, прибыла регулярная армия, которой мы взяты в плен.
Надеюсь, что вы выполните мою последнюю просьбу и, не раз смотревшие в глаза смерти, во избежание напрасного кровопролития, сложите оружие.
Я готов предстать перед судом и благодарю Бога, что всё обошлось без пролития братской крови".
Генерал-лейтенант Пепеляев.
17 июня 23 г[ода] П[орт] Аян.
Содержание бумаги объявили частям и части с командующими сдались. Из Уйского гарнизона ушли в тайгу до 50 человек. Полковник Шнапперман и поручики Малышев и Лебедев ушли тоже в неизвестном направлении.
Проходя через речку Илдаму, наши беглецы в доме Мохначевского прочли следующее объявление:
"Довольно скитаться по тайге, вся Россия объединена, создана регулярная армия, которая вам всё прощает и ждёт вас в свои ряды. Приходите в Аян, где вас встретят как братьев. Генерал Пепеляев и все сдавшиеся офицеры довольны своим положением".
Пом[ощник] начотряда В. Иванов. Адъютант ген[ерал]-лейт[енанта] Пепеляева штабс-капитан Аньянов.
29-го июля. Шторм в море. Невода порвало, кунгас сорвался с каната, наполовину залило водой и унесло в море. Наши работают сегодня весь день под дождём. Кеты по-прежнему ловится немного. Преимущественно попадает майма, которая засолу не подлежит и разбирается рабочими. На нашу долю в последние три дня досталось до 150 штук. Устроим коптилку и заготовим рыбу на дорогу…
31-го июля. Все эти дни в море был сильный шторм, дождь, работы не производились, спали целыми днями. Непогода наводит грусть и тоску…
2-го августа. Ненастье продолжается. Море утихает, но кунгаса для ловли рыбы японцы спускать воздерживаются. За 20 дней июля поймано всего лишь 1250 штук кеты. П[олковник] Леонов на р[еке] Улье хлопочет о пароходе. Вчера присылал нарочных тунгусов. Буду ждать новых нарочных.
3-го августа. Сегодня седьмые сутки туман, дождь и холодно.
Из бежавших из Аяна хуже всего себя чувствуют обитатели р[еки] Гунчи. Живут впроголодь. Иногда выручаем их, попросивши для них у японцев пойманного неводом нерпа; подкармливаются у нас, живя по очереди пару дней у нас, на дорогу снабжаем их рыбой и рисом. Есть надежда устроиться им на рыбалке на р[еке] Улья. Лучше живется группе на р[еке] Кекра, питаются рыбой, улов которой там достаточный. Кроме того приобрели на нашей рыбалке несколько пудов рису.
В ход пошли разные вещи: часы, кольца, револьверы и пр[очее] в обмен на продукты. На рыбалках на р[еке] Улья в настоящее время два безоружных милиционера-красных.
Там же ожидается для обследования рыбалок из Охотска катер, который возможно объедет всё побережье; не исключается, следовательно, возможность попасть нам на родную территорию, без захода в Хакодате или на Сахалин, как мы предполагаем…
4-го августа. Сегодня туман и дождь, ненастье с 29-го июля. Визита красных в эти дни не ожидали, так как и по морю на катере плыть почти невозможно, так тем более походным порядком движение довольно затруднительно, реки вышли из берегов, мокро, а потому можно визитеров ждать не ранее 10-го…
5-го августа. Прибыли из Кекры два якута из отряда поручика Рязанского. Выясняется новая группа добровольцев избежавших плена, но в настоящее время возвратившихся добровольно в Аян. Называют поручика Дягилева, но остальных фамилий не знают. Дягилев из Аяна на Алдаму прислал письмо, в котором призывает добровольцев последовать его примеру. Он между прочим пишет, что, сверх ожидания, приём их в Аяне был в высшей степени радушный. Сейчас он работает в артели, и чувствует себя отлично…
1-го августа на р[еку] Кекра прибыла из Николаевска-на-Амуре шхуна и стала на якорь. Беглецы скрылись в тайгу. Подпрапорщик Виноградов, бывший Коробейниковской армии, отправился на шхуну и заявил, что он сдаётся. На шхуне оказались рабочие, до 40 человек, едущие из Николаевска в Охотск на заработки. Рабочие Виноградова подняли на смех, тем не менее Виноградов пробыл на шхуне весь день. На шхуне были четыре коммуниста, которым Виноградов выдал список всех беглецов, находящихся на побережье; просился в Охотск, но его не взяли, по-видимому рабочие запротестовали.