Надо ожидать скорого визита к нам гостей из Охотска.
В течение этого месяца решится судьба многих из нас.
6-го августа. Наконец выглянуло солнышко. Первым делом побежал на озеро купаться, вода очень холодная, в воду не входил — мылся на берегу озера. Лето на исходе, а ещё ни разу не купались.
С наших фронтов известий новых не поступало…
7-го августа. У заведующего рыбалкой сегодня шестое число, а у меня седьмое. Не знаю, кто ошибся, вероятно, я, так как на рыбалке ведётся табель рабочих дней, ошибки у них не должно быть. Время тянется крайне медленно. Повседневный порядок у нас установился следующий:
Примерно около 4-х час[ов] утра в палатку вскакивает старший неводчик (наш доброжелатель) с криком, точно на пожар: "русски, вставай, кунгас надо ходи в море". Русские рабочие сейчас же встают, так как после произведённого шума японцем сон как рукой снимает и мы в 4–5 час[ов] утра едим маму (мама по-японски рисовая каша) и пьём чай без сахару и хлеба, от которых давно отвыкли. Каша приносится сваренной на японской кухне, у нас подогревается на нерпичьем жиру.[63]
После утреннего чая рабочие уходят на работу, я остаюсь в балагане и занимаюсь своим делом, пишу много и проч[ее]. Часов в 12 повторяется мама с чаем, а в 6–7 вечера — жареная рыба и мама с чаем. После работ у нас в балагане — собираются побеседовать японцы. Друг у друга учимся говорить на японском и русском языках. И так изо дня в день… А время идет медленно…
9-го августа. Несколько дней тому назад шторм прекратился, невода починены и машина пущена в ход. 7-го числа кеты было не много — несколько десятков штук, маймы[64] много — на нашу долю маймы досталось до 300 штук. Вчера была исключительно кета, неводили до захода солнца. Улов за день до 5000 штук.
11-го августа. Вчера улов рыбы был до 5000 штук, сегодня менее удачно, работы еще не кончились.
В остальном без перемен.
12-го августа. Из района р[еки] Кекры из отряда поручика Рязанского прибыли 3 якута; двое из них вчера же прошли дальше на север, к Охотску, а один сегодня возвращается на Кекру. Привезли письма от Андерса и Рязанского. Андерс сообщает следующие новости: рабочие, прибывшие из Николаевска и проследовавшие дальше 2 августа, сообщили, что в Николаевске голод. В течении августа месяца проследуют еще 2 шхуны с рабочими на прииск в Охотск. Рабочие не советовали попадаться в плен красным, обещали 10–15 лет каторги.
Прибыл на Кекру из района Охотска якут из отряда Артемьева, сообщил, что в Охотске голод. Красные расстрелов не производят, но лично видел одного якута, которого красные пытали добиваясь открыть место пребывания капитана Яныгина. Жгли конечности и вырезали из кожи ремни. Он же сообщил про "капсе" в Охотске:
"У союзников с СовРоссией конфликт, Япония блокирует побережье Охотского моря. Германия в союзе с Россией начала войну с союзниками. Красные в районе Аяна собирают тунгусский съезд для регистрации их семей и имущества. Тунгусы разбежались по тайге. Этим сообщениям не верим. Самая интересная весть это о том, что на Кекре ожидают пароход Свенсена, если таковой прибудет, то есть надежда, что и нас захватит.
14-го августа. Группа полковника Леонова предполагала 13 сняться с р[еки] Гунчи и двинуться на Улью. Полковник Андерс, по-видимому тоже уйдет к Улье со своей группой, если в эти дни не будет Свенсонского парохода.
У нас на рыбалке по-старому, в последние дни рыбы мало, мы едим хорошо и много спим.
Вчера вечером подошел к рыбалке медведь. Я в это время совершал свою обычную прогулку по тропе по направлению к горам. Оглянувшись назад, я обратил внимание на необычайное движение и шум на рыбалке. Быстро вернувшись назад я встретил бегущего Попкова с моим наганом в руках. Между мною и рыбалкой, несколько в стороне, по полю бежит "Михаил Топтыгин" и скрылся в ближайшем кедровнике. Маленькое разнообразие в нашей однообразной и монотонной жизни.
16-го августа. Сегодня утром проводил группу Андерса (полк[овник] Андерс, поруч[ики] Борткевич, Голубев, Ястребинский, Филон, подпор[учики] Акимбетов, Шелест, ст[арший] унт[ер]-оф[ицер] Нейфатулин-Нефатулин, Шимордани — Коновалов). Группа направляется на реку Улья. Вечером через нашу рыбалку прошел подп[олковник] Виноградов на присоединение к полк[овнику] Андерсу.
17-го августа. Дождь. Ожидается шторм. Работы не производятся. Поздно вечером прибыли полковники Леонов и Андерс. Леонов опоздал на японский пароход, который вернётся на Улью 2-го сентября; к этому времени опять попытается устроиться на пароход, а пока с Андерсом возвращается на Кекру. Группа Андерса ночует на Гунчи, а завтра пойдёт на Кекру.
На Улью прибыл пароход красных (кажется "Индигирка") с пушкой, из которой красные сделали почему-то один выстрел. В устье Ульи высадилась команда красных. Группа Леонова, все-таки, пошла на Улью. Настроение у этой группы таково, что, если не удастся устроиться на рыбалке, то отсутствие продуктов заставит их пойти в Охотск.
18-го августа. Прибыли из Кекры (пор. Протасов, Акинтьев, Ковалёв и Винокуров), но с группой Леонова вернутся на Кекру. У нас самочувствие неважное в связи со сведениями из Ульи.
19-го августа. Вчера и сегодня на рыбалке перебывало много народу — наши дружинники из района р[еки] Кекры и тунгусы с пушниной. Все стремятся в наш балаган, а японец-хозяин сердится на меня, что на рыбалке всегда много народу, отвлекают рабочих от работ, матросы "карапчи" рис в обмен на пушнину. Сам хозяин за это вр мя немало приобрёл пушнины — белок, горностаев и медвежьих шкур. Наивные тунгусы легко попадаются на удочку и за одну две бутылки спирта отдают свою пушнину. Спирт тут же выпивается, а дома жена и дети ждут "бурдук".
Вид у добровольцев весьма плачевный — обросшие волосами, исхудавшие от недоедания, измученные, платье всё в лохмотьях, ноги обёрнуты в мешки и в лаптях. На плечах мешок, в руках винтовка, если только ещё не выменена на продукты.
20-го августа. Ночью была сильная гроза. Утро осеннее дождливое.
Дневник мой скоро закончится; когда-же закончатся наши мытарства? Дневник мой может прерваться, если нас врасплох застанут красные, может прерваться в случай выезда отсюда на шхуне. Тогда зафиксирую тот счастливый день, когда удастся выбраться отсюда и надеяться в будущем опять быть в культурных краях, опять увидеться с близкими, знакомыми… И — в этот счастливый день закончу свои заметки, кстати, кончаются странички этой толстой тетрадки. Кончаю писать, видимо погода скверно действует.
22-го августа. За эти дни перебывало много народу. Наш хозяин выразил огромное недовольство по этому поводу. Была такая картина. Полковник Андерс послал хозяину и предложил купить полосу, сшитую из одних беличьих хвостиков (до 100 шт[ук]), цена 25–30 руб[ей]. Хозяин принёс в наш балаган поношенную фуфайку. Андерс сказал, что вещи не нужны, а нужны деньги. Хозяин, что-то пробурчал, окинул наш стол враждебным взглядом и ушёл, недовольный несостоявшейся сделкой. Мы в это время обедали и пили чай. В этот день повару было сделано распоряжение больше каши нам не давать, так как мы кормим посторонних.
Это один из маленьких штрихов наших повседневных дрязг.
Можно думать, что шхуна уйдёт числа 5 сентября. А мы?
24-го августа. Сгорела наша коптилка с запасом рыбы, которую готовили на дорогу. В остальном ничего нового нет, хотя можно отметить начало работ по очистке берега от соли, которая, в тюках переносится в складочные места на зиму; более половины рыбы уже на шхуне. Если в эти дни рыба ловиться не будет, то приступим к уборке невода, а следовательно и последним работам по ликвидации на этот год рыбалки.
Наши бывшие "офицеры" превратились в настоящих рабочих. Взглянуть, например, на штабс-капитана Васякина, он собирается на работу таскать огромные тюки с солью, зашитую в рогожные мешки: на нем клетчатые штаны, ноги обуты в какие-то тряпки и японские лапти, пиджак горохового цвета (американский) вместо рукавов, буквально лохмотья, голова и шея покрыты платком и поверх всего — желтого цвета, порыжелая от долгого употребления суконная шляпа. Наши остальные рабочие в самых разнообразных костюмах.
63
Мясо нерпов выкидывается или даётся собакам. В настоящее время является главным продуктом питания у наших беглецов на Охотском побережье.