Торговля шла через Волжскую Булгарию – огромный рынок по продаже мехов на среднем участке волжской магистрали. «…Все те, кто обитает на обоих берегах этой реки, привозят к ним (булгарам) свои товары, как-то: соболей, горностаев, белок и другое», – свидетельствовал географ Ибн-Русте.[105]
От арабоязычных географов мы узнаем о прибытии в столичный город Булгар караванов мусульманских купеческих судов, о продолжительности плавания между ним и Итилем, столицей Хазарии в устье Волги, о десятине, которую взимал булгарский царь с хазарских товаров. Проникновение ислама в Булгарское царство и установление прямых связей с Багдадом способствовали расцвету волжско-каспийской навигации.
Уже открыли и степной путь из Хорезма восточнее Волги через пустынное каменистое плато Устюрт – «ворота народов». Этим маршрутом проследовало посольство Ибн-Фадла-на. «Караваны постоянно ходят от них (булгар) в Хорезм, что в хорасанской земле, а из Хорезма к ним, но дорога пересекает (кочевья) других тюрков, и караваны (должны) охраняться от них», – писал Масуди.[106] Сухопутное путешествие из Булгарии в Хорезм длилось три месяца. На Устюрте при дорогах в Нижнее Поволжье построили караван-сараи с колодцами, надежно укрытыми от летучего песка, пограничные крепости и сторожевые башни.
Караван-сараи располагались друг от друга на расстоянии дневного перехода каравана (20–30 км).
Но даже весьма предприимчивые арабские купцы дальше Булгара предпочитали не ездить: риск был слишком велик, а преувеличенные слухи об опасностях, подстерегавших путников в «Стране мрака», отпугивали самых неустрашимых. Меновую торговлю с таежным Прикамьем вели сами булгары. О далеких скитаниях булгарских скупщиков пушнины свидетельствуют серебряные украшения из их страны – браслеты, подвески-лунницы, шейные цепи, собранные археологами на Чепце, верхней Каме, Вычегде и Тоболе. Вверх по Чусовой «восточное серебро» проникало на Средний Урал и в Зауралье (рис. 29). Булгары достигли и земель Йуры (Югры русских летописей) – предков хантов (остяков) и манси (вогулов), живших по обоим склонам Северного Урала и в низовьях Оби.
Находки сабель в Прикамье и севернее подтверждают сообщение Абу Хамида ал-Гарнати, арабского путешественника родом из Гранады, побывавшего в Булгаре и русских землях (XII в.): в области Йура, что на «Море мраков», «привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять, и без украшений… И закаляют эти мечи крепкой закалкой, так что если подвесить меч за нитку и ударить ногтем или чем-нибудь железным или деревянным, то будет долго слышен звон. И эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы везти в Йуру… И привозят к ним купцы эти мечи…, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль».[107] На приполярном Урале геологи нашли армянскую саблю XII в. с именем мастера Хачатура.
На лыжах и собачьих упряжках
Не исключено, что некоторые купцы – персы, хорезмийцы, арабы – на свой страх и риск добирались до неприютной Балтики и Ледовитого океана.
Рис. 29. «Восточное серебро» на Урале: а – клады, б – пути сообщения.
Страсть к красивым мехам вела их все дальше и дальше – за Северный полярный круг, в край вечной мерзлоты. Бируни, знавший о Балтийском море
(«Море варенков» – варягов), слышал об одном мореплавателе, который так далеко проник на север, что попал в края, где летом солнце светит круглые сутки. Абу-л-Фида упомянул о «некотором путешественнике, достигшем северного моря».
Со слов очевидцев арабские географы детально рассказали о стране «дикого народа» Йура, о «немой» торговле с ее обитателями и способах передвижения на Крайнем Севере.
«Летом день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной… И приносят с собой товары, и кладет (каждый) купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. И каждый человек находит около своего товара что-нибудь из тех вещей, если он согласен, то берет это, а если нет, забирает свои вещи и оставляет другие, и не бывает обмана. И не знают, кто такие те, у кого они покупают эти товары… А у жителей Йуры нет войны, и нет у них ни верховых, ни вьючных животных – только огромные деревья и леса, в которых много меда, и соболей у них очень много, а мясо соболей они едят… А дорога к ним по земле, с которой никогда не сходит снег; и люди делают для ног доски и обстругивают их… Перед и конец такой доски приподняты над землей, посредине доски место, на которое идущий ставит ногу, в нем отверстие, в котором закреплены прочные кожаные ремни, которые привязывают к ногам. А обе эти доски, которые на ногах, соединены длинным ремнем вроде лошадиных поводьев, его держат в левой руке, а в правой руке – палку длиной в рост человека. А внизу этой палки нечто вроде шара из ткани, набитого большим количеством шерсти, он величиной с человеческую голову, но легкий. Этой палкой упираются в снег и отталкиваются палкой позади, как делают моряки на корабле, и быстро двигаются по снегу. И если бы не эта выдумка, то никто не мог бы там ходить, потому что снег на земле вроде песка, не слеживается совсем» (ал-Гарнати).[108]
Документальное описание древних лыж делает честь наблюдательности путешественника, очевидно, встречавшего лыжников на заснеженных просторах.
Булгарские торговцы в страну Йура отправлялись зимой, когда тундру и болота сковывал мороз. Люди шли на лыжах, а товары – одежду, соль и другие вещи – везли на санях, которые по сугробам тащили собаки.
«Путешествие туда совершается не иначе как на маленьких повозках, которые везут большие собаки, ибо в этой пустыне (везде) лед, на котором не держатся ни ноги человеческие, ни копыта скотины; у собак же когти, и ноги их держатся на льду. Проникают туда только богатые купцы, из которых у иного по 100 повозок или около того, нагруженных его съестным, напитками и дровами, так как там нет ни дерева, ни камня, ни мазанки. Путеводитель в этой земле – собака, которая побывала в ней уже много раз; цена ее доходит до 1000 динаров и около того. Повозка прикрепляется к ее шее; вместе с нею прикрепляется (еще) три собаки. Это авангард, за которым следуют прочие собаки с повозками. Остановится он, и они останавливаются. Такую собаку хозяин ее не бьет, не ругает. Когда подается корм, то он кормит собак раньше людей, в противном же случае собака злится, убегает и оставляет хозяина своего на погибель» (Ибн-Баттута).[109]
К северу от Йуры, по соседству с легендарными народами Гог и Магог, по представлениям арабских географов, начинались безлюдные «мраки» – земли между устьями Печоры и Оби, Полярный Урал и Ямал. В описаниях этой области реальные сведения причудливо переплетены с баснословными. Купцы, побывавшие на Севере, рассказывали доверчивым слушателям: люди народа Йура ходят туда с факелами, чтобы освещать дорогу в вечной тьме. Там растет дерево, огромное, как селение; на нем обитает большое животное («говорят, что это птица»). Севернее югорских земель нет поселений. Только большая башня, построенная Искандером (Александром Македонским), возвышается, как маяк, на границе обитаемого мира. Позади нее нет пути, а простираются только «мраки»: под суровым небом лежат горы и пустыни, «которых не покидают снег и мороз»; солнце не восходит над ними, растения в них не растут, и нет никаких животных. «Мраки» тянутся до «Черного моря», где нескончаем дождь и густой туман. «Черное море», т. е. Северный Ледовитый океан, арабские авторы чаще именовали «Морем мраков». В его темных и мрачных глубинах плавает рыба вроде огромной горы (кит), из ее уха может неожиданно выйти прекрасная девушка. Из клыков другой «рыбы» (моржа) вырезают рукоятки для кинжалов и мечей. Следуя к полюсу, путешественник достигает области, где солнце, подобно мельничному жернову, шесть месяцев движется по окружности горизонта, и в году бывает один день и одна ночь.
107
Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131–1153) / Публикация О. Г. Большакова, А. Л. Монгайта. М., 1971. С. 33
108
Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131–1153). С. 32–33