— Вот, читайте! — и Вадим Сергеевич торжественно подал ему исписанный лист бумаги.
Ван Лун начал читать — и действительно ахнул. Недоверчиво поглядел на Вадима Сергеевича, потом перевел взгляд на Николая Петровича. Тот утвердительно кивнул головой:
— Да, Ван, радиограмма с Земли. И очень важная. Читайте дальше.
Оказывается, в то время как я сидела у микрофона и звала товарища Вана, радиоавтомат астроплана записал новую большую радиограмму с Земли. И я ничего об этом не знала! А радиограмма и в самом деле была очень важная. Она меняла планы и расчеты нашего обратного вылета. Впрочем, об этом надо рассказать подробнее, здесь двумя словами не обойдешься, так как дело касается астронавигации, сложной науки о звездоплавании. Мне пришлось долго слушать объяснения Николая Петровича и товарища Вана, прежде чем я сама поняла все это. Не знаю, как у меня здесь получится, но я постараюсь изложить все ясно и коротко.
Наша экспедиция, по всем расчетам, должна была провести на Венере 467 дней по земному исчислению (которое совпало, как мы установили, с исчислением времени на Земле). Почему именно столько, а не на несколько дней больше или меньше?
Николай Петрович напомнил мне о небесном маршруте нашего астроплана. Мы вылетели с Земли в тот самый момент, когда Венера отстала по своей орбите от Земли на 54,5 градуса. И пока мы по нашему полуэллиптическому маршруту достигли орбиты Венеры, планета как раз подоспела к этому моменту к той же точке орбиты, на которой оказался наш астроплан. А Земля, которая движется по своей орбите медленнее Венеры, отстала от нее к тому времени на 36 градусов и затем, когда мы уже были здесь, продолжала отставать все больше и больше.
Как же нам быть, если мы захотим отправиться с Венеры по такому же полуэллиптическому маршруту обратно на Землю? Ведь пока мы будем лететь, Земля еще больше отстанет от Венеры, и нам уже не удастся найти нашу родную планету в той точке ее орбиты, куда нас приведет полуэллипс. Выход один: надо ждать на Венере до тех пор, пока Земля в своем движении не окажется впереди Венеры на те же 36 градусов, — тогда мы, летя по полуэллипсу, успеем как раз догнать ее. А когда же это случится? По точным расчетам — через 467 дней.
Именно через 467 дней после нашего прилета на Венеру, ни на один день позже и ни на один день раньше, астроплан должен уйти в обратный путь. Иначе мы затеряемся в межпланетном пространстве и нам не хватит никаких запасов горючего, чтобы добраться до Земли.
Значит, эти 467 дней являлись для нас твердым и нерушимым сроком. На такой срок были рассчитаны продукты, взятые экспедицией, и все другие запасы.
Но мы пробыли на Венере всего два с половиной месяца (точнее, 82 дня) — и нам, как вы уже знаете, посчастливилось сделать немало открытий. Я правильно пишу «посчастливилось»: ведь не окажись корабль в этом ущелье, где ультразолото вышло почти на поверхность Венеры, нам, может быть, не хватило бы 467 дней, чтобы его разыскать. А попутно мы еще нашли инфрарадий. С другой стороны, нам очень не повезло, так как астроплан застрял в скалах ущелья — и теперь неизвестно, как мы выберемся из них. По крайней мере, Николай Петрович все еще не решил этого вопроса… Впрочем, сейчас не о том речь.
Так вот, выполнив и даже перевыполнив свое задание, экспедиция могла бы уже отправляться обратно. Но никто не может ускорить движение Венеры по ее орбите, и поэтому срок обратного вылета экспедиции нельзя изменить. А что нам тут делать дальше? Изучать фауну и флору Венеры?..
Согласна, для науки это очень интересно и важно, но что касается меня лично — я уже по горло сыта встречами с гигантскими насекомымй и другими чудищами, населяющими эту планету. Даже Николай Петрович, и тот както высказал сожаление, что он только физик, а не инсектолог. Специалистам по насекомым, вероятно, было бы очень интересно познакомиться с этим миром мохнатых и крылатых страшилищ.
Мы не раз, к слову сказать, спорили о том, почему на Венере (или, во всяком случае, в той ее части, куда мы попали) нет никаких животных вроде игуанодонов и мегалозавров, а только одни насекомые, да еще и гигантские. После многих разговоров Вадим Сергеевич объяснил это так:
— Предполагают, что на Земле во время юрского периода также было немало насекомых и вообще членистоногих. Это объясняется тем, что для их существования был благоприятен повышенный процент углекислоты в атмосфере юрского периода. То же самое, повидимому, происходит, и на Венере, хотя здесь углекислого газа неизмеримо больше, чем было его в атмосфере Земли в те далекие времена. Такое количество углекислоты неблагоприятно для всех животных, кроме членистоногих. И вот в процессе борьбы за существование членистоногие на Венере вытеснили всяких, других животных. А получив возможность развиваться без помех со стороны других животных, некоторая часть членистоногих приобрела даже гигантские формы. Какая часть, какие именно членистоногие и прочее — это установят исследователи-специалисты. Но общий путь развития фауны на Венере мне представляется именно таким.