Академик Рындин снова удивленно пожал плечами: странно, как могла произойти подобная неточность? Мощность ракетных двигателей тележки проверялась не раз. И астроплан никак не мог оказаться тяжелее расчетного веса…
Он громко ответил в микрофон:
— Будет сделано. Проверим.
— Земля шлет вам горячий привет и пожелания успеха. Будем вызывать вас через наши мощные передатчики и дальше. До свидания, товарищи. До свидания, «Венера-1»!
— До свидания, Земля!
Зеленая лампочка погасла. Да, удивительно… «Тяжелее расчетного веса…» Почему?.. Впрочем, сейчас надо помочь Ван Луну и Соколу…
Николай Петрович начал передвигаться к центральной каюте. Все еще держась одной рукой за кожаную петлю в стене, он подтянулся к следующей, ухватился за нее и снова подтянулся дальше. Это было похоже на движения пловца, который плывет вдоль берега, перехватывая руками прибрежные камни и подтягиваясь к ним.
Оказавшись около раскрывшейся перед ним двери, Рындин выпустил из рук последнюю петлю и выплыл по воздуху в центральную каюту, держась в упругом воздухе так же свободно, как человек, плывущий под водой.
— А знаете, Николай Петрович, это очень забавно! — воскликнул Сокол. — Вы успели здорово освоиться. Ну, я не отстану от вас, вот увидите!
Он лежал на гамаке — именно на гамаке, а не в нем. Казалось, что эластичный гамак отталкивал от себя тело геолога. Николай Петрович усмехнулся, обратив на это внимание:
— Вполне понятное явление. Точно так же и меня выталкивало мое кресло. Ну, можете расстегнуть ремни, или помочь вам?
— Да смог бы и сам. Ведь я тоже осваиваюсь, — ответил уверенно Сокол. — Погодите, Ван, давайте по очереди. Я уже приготовился, а вы учтете мой опыт.
— Ладно, ладно, подожду, — откликнулся Ван Лун.
Рындин с усилием отстегнул тугой замок ремней, прикреплявших Сокола к гамаку. Замок щелкнул, ремень отлетел в сторону. Упругий гамак словно только и ждал этого. Он буквально отшвырнул от себя Сокола, который пролетел через всю каюту, беспомощно болтая руками и ногами, и ударился о противоположную стену под самым потолком.
— Ох, чорт возьми! — вскрикнул он.
— Хватайтесь за петли, за петли! — подбодрил его Рындин, едва сдерживая смех. — И не делайте резких движений!
Но было уже поздно. Энергичному Соколу трудно было сразу перейти к замедленным, плавным движениям. Ударившись о стену, он немедленно отлетел от нее в обратную сторону, не успев ухватиться за петли. А резкое движение, которым он хотел достичь ближайшей петли, заставило его тело перевернуться в воздухе, и он полетел обратно к гамаку.
С трудом он успел схватиться за его край и задержаться.
Вадим Сокол уже не улыбался. На его худощавом лице с большими, светлыми, чуть выпуклыми, близорукими глазами, казавшимися еще больше под круглыми очками, было заметно явное раздражение. Всегда непослушные белокурые кудрявые волосы были взлохмачены. Николай Петрович, вспоминая свое первое путешествие по навигаторской рубке, мог только посочувствовать геологу. Зато Ван Лун широко улыбался, наблюдая за нетерпеливым товарищем.
— Очень интересное зрелище, — добродушно приговаривал он. — Известный геолог Вадим Сергеевич Сокол овладевает новой стихией! Как это надо сказать… борьба с невесомостью, или что такое равновесие? Вадим, держитесь крепче. Это очень-очень историческое мгновение!
— Ладно, ладно, — пробормотал в ответ Сокол. — Вылезайте сами, уважаемый товарищ, посмотрим, как это выйдет у вас.
— Учтем ваш опыт, дорогой друг, учтем!
Действительно, Ван Лун не повторил ошибок своего товарища. Он, отстегивая ремни, крепко держался за гамак. Затем нарочито замедленным движением протянул руку к ближайшей кожаной петле на стене каюты, подтянулся к ней и, улыбаясь, взглянул на все еще сердившегося Сокола:
— Делаю заключение, или вывод. В таких делах избыток энергии — не первый помощник. Это хорошо, очень хорошо, когда много энергии. Только не тут. Думаю, тут лучше немного аналитического мышления. А также делать правильные выводы из явлений. Да, Вадим?