— Нет, я пытался в разное время — и всегда безрезультатно. А происходит это, как мне кажется, потому, что наша маленькая антенна почти нечувствительна для слабых радиоимпульсов, доходящих до нее с Земли. Правда, на ослаблении сигналов может сказываться и знакомое нам уже космическое излучение.
— Если так, Николай Петрович, — заговорил уже поглощенный размышлениями Сокол, — то у нас есть очень хороший способ усилить чувствительность приемника. Наш радиозонд…
— Об этом я и подумал, Вадим. Рад, что наши точки зрения совпали. И поэтому давайте сейчас же, не откладывая, приведем зонд в действие… если вы не возражаете, а?
— Конечно, Николай Петрович! А вдруг в самом деле мы начнем регулярно принимать сигналы Земли?
— Почти уверен в этом, друг мой. Итак, за дело. Я беру на себя зонд и трос, а вы — водородную установку. Залезайте в скафандр.
— Но позвольте, Николай Петрович, — с недоумением спросил Сокол. — Разве вы думаете выйти из астроплана без скафандра? Дышать углекислотой?
— Не преувеличивайте опасность, друг мой. Без всякого вреда для здоровья я могу провести снаружи минут десять. Ну, будет немного тяжелее дышать, только и всего. Начнем работу вместе, вы один ведь не справитесь. А когда укрепим трос и зонд наполнится, я возвращусь, а вы закончите дело. Надевайте скафандр, Вадим!
— А если нападут хищные насекомые? — высказал еще одно опасение Сокол.
— Этого не будет. Они нападают только в тени, а здесь очень светло. Ну, поторапливайтесь!
Сокол послушно влез в скафандр, прикрепил шлем и отправился за баллоном водорода для наполнения зонда.
Рындин проводил Вадима до дверей каюты и, похлопывая по плечу скафандра, напутствовал:
— Я выйду следом за вами, Вадим. Готовьтесь пока. Да не забывайте прислушиваться л моим словам: помните, что вы-то меня можете слышать, а я вас нет.
Оставшись один, Рындин облегченно вздохнул. Очень хорошо, что ему вовремя пришло в голову заняться радиозондом, удалось заинтересовать Вадима. Теперь главное — не давать Соколу возможности снова погрузиться в тяжелые мысли о Гале, не оставлять его одного, заставлять работать, действовать. Поэтому Николай Петрович и решил выйти вместе с ним, хотя в этом не было необходимости: Сокол и один справился бы с запуском зонда.
Эх, если бы сам Николай Петрович был так внутренне уверен в благополучном возвращении Гали, как доказывал он Соколу! Но раздумывать об этом некогда, надо было выходить, у Вадима слишком неустойчивое нервное состояние.
Рындин зашел в кладовую, взял оболочку зонда, лежавшую в предохранительном конверте, катушку с тончайшим капроновым тросом, в который была вплетена еще более тонкая медная жилка, казавшаяся паутинкой, захватил небольшое прицепное устройство зонда и последовал за Вадимом.
Он вышел через шлюзовой люк наружу — и невольно остановился у лесенки, которая вела на землю. Какой чудесный, напоенный ароматами воздух! Влажный, теплый — трудно поверить, что он таит в себе грозную опасность, что он, по сути, отравлен переизбытком углекислоты. А ландшафт! Изумительное богатство невиданных оранжево-багряных красок и их оттенков, пышная растительность, живописные густые заросли… Да, но в них — как в воздухе Венеры, как и во всем этом наполненном неожиданностями мире, — также таятся неизведанные опасности!..
Свежий ветерок шевелил его седые волосы, приподнимал полы легкого пиджака. Но дышать все же трудновато, приходится все время делать глубокие вдохи и выдохи: воздух кажется одновременно и густым, плотным — и странно пустым.
Рындин сошел вниз, к Соколу, который уже успел вбить в землю прочные металлические колья и установил около них баллон со сжатым водородом.
— Начинаем, Вадим! — бодро окликнул его Николай Петрович, складывая свою ношу.
Они аккуратно расправили и разложили на земле тонкую, но очень прочную оболочку шара-зонда, соединили ее шлангом с баллоном, прикрепили к оболочке подвесное устройство и конец капронового троса.
— Редуктор включили, Вадим?
Второй конец капронового троса, выведенный из катушки наружу, был укреплен на изоляторах стяжки, связывавшей вбитые в землю колья.
— Включайте баллон!
Раздалось легкое шипение. Водород выходил из баллона под сильным давлением, которое гасилось редуктором, и постепенно наполнял оболочку шара-зонда. Она, как живая, зашевелилась на земле и начала раздуваться. Сначала это было что-то вроде бесформенного, плоского и широко распростертого на земле гриба. Затем шляпка гриба выросла, поднялась над землей, и уже потом оболочка начала принимать форму шара.