Тимур Хомич
Argumentum ad hominem
(ответ на статью Ирины Соломатиной «О феминизме и левом движении: что их связывает?»)
Умеете ли вы приготовить из текстов вашего обидчика что-нибудь неудобоваримое, какой-нибудь винегрет? Записывайте: из фейсбучных переписок обидчика тайком изымаются наиболее, с вашей точки зрения, компрометирующие его высказывания, смысл некоторых можно слегка исказить, некоторые и вовсе упомянутому обидчику могут не принадлежать, это не принципиально, поскольку ваша цель — не объективность, но максимальное удовлетворение ущемленного самолюбия. Полученный сумбур тщательно перемешивается с фрагментами из репортажа — да-да, того самого, где ваш обидчик нарисовал вас в вашем естественном, а значит, неприглядном виде, — все это поливается обильным количеством мнений каких-нибудь экспертов, причем совершенно неважно, в каких областях знания эксперты отличились и действительно ли эти люди эксперты хоть в чем-нибудь вообще, домыслы и передергивания добавить по вкусу.
Такой винегрет в форме статьи под названием «О феминизме и левом движении: что их связывает?» приготовила Ирина Соломатина — феминистская активистка, автор проекта «Гендерный маршрут» — и опубликовала на сайте журнала «Новая Европа»[1]. Роль обидчика в этой истории играю я.
Чем же я обидел эту женщину?
В декабре прошлого года я побывал в книжном магазине «Логвінаў» на публичной дискуссии на тему «Любовь и насилие в художественной литературе»[2]. Модерировала мероприятие, совершенно верно, Ирина Соломатина. «Известные молодые белорусские интеллектуалы» — журналистка Адарья Гуштын, поэтессы Ольга Гапеева и Наста Манцевич, литератор и издатель Змитер Вишнев, прозаик Анка Упала и переводчик Юлия Тимофеева — рассуждали о мужском социальном доминировании, о гендерных стереотипах, о гетерономности и консерватизме, о насилии, тут и там печально напоминающем о себе в белорусском обществе. Дискуссанты имели компетентные выражения лиц, высказывали глубокомысленные суждения, да вот только всячески обходили стороной вопрос о том, что именно лежит в основе и мужских привилегий, и консервативности масс, и экономического и, в значительной степени, бытового насилия, и какие общественные процессы могут положить этому, пусть и в отдаленном будущем, решительный конец. Критика белорусской авторитарной политической модели, мечтательные, с придыханием, речи о западном образе жизни — тот максимум радикализма, который позволяли себе интеллектуалы. Устав от стерильной, политкорректной болтовни, я дипломатично вмешался, а дома по горячим следам написал короткий иронический репортаж, сначала для локального употребления — как пост в Фейсбуке, а уже чуть позже, по приглашению Дмитрия Исаёнка, разместил на сайте «левого» «социально-критического» журнала «Прасвет» в разделе «Блоги»[3].
Сегодня публиковать этот текст я, наверное, уже не решился бы. Кажется, белорусы напрочь лишены умения считывать, где это необходимо, иронию. А кроме того — благодаря разразившимся в Фейсбуке дискуссиям (Соломатина преувеличенно называет их «бурными») стало ясно, как далеко зашла деполитизация белорусского общества, насильно спускаемая нам, если можно так выразиться, «свыше». В головах даже, казалось бы, образованных людей все абсолютно перепутано. Кто в политике левые, кто правые, что собой представляет капитализм — особенно в его современной, неолиберальной, модификации, что собой, наконец, представляет «красный» проект: а черт его разберет! Иные уважаемые интеллектуалы совершенно искренне убеждены, что в Швеции — коммунизм. В таких условиях, как я понял, необходимо писать взвешеннее, аргументируя каждое существенное утверждение. Что в настоящем тексте и будет проделано.
Итак, перейдем к анализу статьи Соломатиной.
Статья, скажем прямо, спекулятивная, фрагментарная, местами непоследовательная, местами изменяющая логике. Уже само название обескураживает: о каком левом движении пойдет речь у автора? Неужели во время дискуссии я так напугал феминистку, что за моей спиной ей примерещилось целое полчище воинственных леваков? Сегодня даже в стосорокамиллионной России, по мысли российского левого политолога Александра Тарасова, левые находятся на докружковом этапе становления[4]. В Белоруссии же никакого левого движения нет и в помине. А те немногие левые, которые у нас имеются, вынуждены c завистью наблюдать, как левая сцена в России и на Украине, пусть медленно, но ощутимо, из года в год, растет и ширится. Нам бы их фаланстеры, гилеи, скепсисы, рабкоры, ливы и спильни!
1
Соломатина И. О феминизме и левом движении: что их связывает? // http://n-europe.eu/article/2013/01/17/o_feminizme_i_levom_dvizhenii_chto_ikh_svyazyvaet.
2
Беларускія пісьменнікі абмеркавалі каханне і гвалт у мастацкай літаратуры // http://lit-bel.org/by/news/3366.html.
3
Репортаж, о котором идет речь, был опубликован по следующей ссылке: http://prasvet.com/1120. Вскоре по моему требованию (о подробностях этого читайте здесь: http://saint-juste.narod.ru/Homich2.html) репортаж был снят с сайта «Прасвет». Однако сохранилась почти аналогичная версия опубликованного на «Прасвете» репортажа в Фейсбуке: https://www.facebook.com/xomich.tim/posts/512298192136410.
4
См.: Тарасов А.Н. Наш коллективный Бенджи Компсон // http://saint-juste.narod.ru/dokruzhok.html; «Левые в России находятся на докружковой стадии» // http://saint-juste.narod.ru/left07.htm.