Послушно задумался. Чтобы сказать:
– Нормально.
Ну да. Наверное, потому что бороться с остатками песен не нужно было. Только не похож он на отдохнувшего.
– Ночью спал.
– Немного.
Прямо как я. Только у меня причины были, мягко говоря, не самые приятные. А он-то чего? Ах да. Перевозбудился-таки. Первый поединок, считай, посвящение, все дела. Чисто и точно по-человечески.
– Добрый день.
О, а вот и Лео нас настиг. И вроде бы даже, действительно, успокоившийся.
Я ожидала, что снова состоится дуэль взглядов или что-то похожее, но Петер, как ни в чем не бывало, оторвался от своих рисунков, цапнул со стойки планшет и направился к мистеру Портеру.
– Я отметил в базе тех, кто присутствовал на приеме. И составил несколько описаний особенно приметных участников.
А ещё потратил на это минимум полночи. Идиот. Зато полностью укладывающийся в мою теорию.
– Эм… Будем смотреть, - выдавил из себя Лео, принимая работу.
И никакого тебе «спасибо». Правда, белобрысый и не ждал ничего подобного: безразлично кивнул и вернулся на свое место. Опять же, в полном соответствии с выкладками, которыми я долбила Лео. Так даже нарочно не подыграешь.
– Зайчик, мне очень не хочется отрывать тебя от новой игрушки, но… Надо поговорить.
Что-то чиркнул ещё пару раз и отложил карандаш.
– Хорошо.
Ну вот и момент истины настает. Или пан, или пропан.
– Расскажешь о том, что было вчера в клубе? Про песню и остальное?
Петер посмотрел на меня совершенно прозрачным взглядом и ответил, ни секунды не задумываясь:
– Нет.
– Почему?
Наверное, я прочувствовала торжествующее осуждение со стороны Лео всей спиной. И уже готова была признать свое бесславное поражение, но рыцарь вновь оказался рыцарем и спас даму. Хотя вряд ли сделал это осознанно.
– Не поймете. Вы… возможно. Он – точно не поймет.
Стоило бы обернуться и взглянуть на лицо мистера Портера в этот момент: наверняка зрелище было занимательное. Но тогда я бы пропустила ещё более редкое явление природы. Мимолетную улыбку на губах, которым привычнее держать прямую линию.
– Но я могу показать.
Вот! Что и требовалось!
Я победоносно посмотрела на Лео. Через плечо.
– Убедились?
Вообще-то, его было даже жаль. Но лишь чуточку. Потому что сам виноват. Нужно было просто поверить. Или довериться? А, неважно. Капля веры способна творить чудеса, и это главное.
– И что нам требуется?
Петер пожал плечами:
– Просто петь. Так, как вы обычно это делаете. Только не прицельно, а рассеянно.
Ага, нужно просто посканировать пространство. Никаких проблем. Хотя…
Есть такая офигенно бесполезная штука, которая называется мужская гордость. Она ничего не имеет общего с гордостью общечеловеческой, зато начинает кипеть и бурлить в любом мужчине всякий раз, когда требуется поступить именно по-мужски. Например, признать свою ошибку. Или несостоятельность. Или страх. Но это же совершенно невозможно, правда? Отсюда обычно и проистекают те самые дурацкие поступки, неизменно приводящие к катастрофам. Да, иногда, конечно, случаются и подвиги. Но сломанных костей и жизней на второй чаше весов гораздо больше.
– Мистер Портер, вы готовы попробовать?
Уверена, по его спине в эту самую минуту набирала ход струйка холодного пота. Но в целом, сдержался. Даже не дрогнул голосом, излагая:
– Да. С соблюдением… некоторых условий.
О которых, конечно, сообщать во всеуслышание придется мне. Что ж, раз впряглась, вытяну эту телегу на дорогу. Но кое-кто будет мне должен. Всю свою оставшуюся жизнь.
– Зайчик, тут такое дело…
Чувствовать себя дурой приятно только в очень отдельных случаях. И уж точно, не в этом.
– Для мистера Портера все это, как бы, впервые. А чисто теоретически… Есть вероятность неблагоприятных последствий. Поэтому для него важно принять определенные меры. В отношении тебя. Перед тем, как.
Петер слушал, и по глазам было ясно: ни черта не понимает. Но это пока. А когда дойдет до главного… Надеюсь, мы все уцелеем в этом бреду. Так или иначе.
– Если вкратце, то нужно сделать, чтобы ты не мог говорить. И двигаться.
Хлопнул ресницами:
– Это важно?
– Для мистера Портера – очень.
Задумался, то ли вспоминая, то ли что-то прикидывая. Потом зашел за стойку, порылся в каких-то коробках и вернулся с мотком скотча. Только не прозрачного, а серебристого. И протянул его Лео.
Ох, зайчик, ну что ж ты делаешь… Ну нельзя же вот так, прямо. Это ж похуже пощечины будет. Хотя с другой, белобрысой стороны, все ведь совершенно нормально. Даже не жест доброй воли, а согласие. Полное и безоговорочное. Но чтобы его принять, нужно и самому… Вот так, полностью. Быть готовым.