Подойти со спины, чтобы уж наверняка, положить ладонь на нервно дергающееся плечо и поинтересоваться, у всей компании сразу:
– Какие-то проблемы?
Лица выпивохи я не видел, мог только ощущать, как он, вместо того, чтобы развернуться, почему-то застыл под моей рукой так, что даже вроде перестал дышать. А когда его легкие снова пришли в движение, вместо прежнего задора послышалось неуверенное:
– П-проблемы?
То, что запал угас, было уже вполне ясно, но я предпочел уточнить:
– Вас что-то беспокоит?
– Беспокоит? Меня? Н-нет… Что вы… Я совершенно…
Спокоен. Вижу. И больше нет никаких неудобств.
– Тогда всего доброго.
– Да-да… Всего… Конечно…
Уходил он медленно, покачиваясь, что в моем понимании было вполне объяснимо. В отличие от выражения лиц двух оставшихся участников представления.
Первой к реальности вернулась барменша, задумчиво вопросившая Полли:
– Ваш друг, что, экстрасенс?
Тот озадаченно забормотал:
– Э… Да вроде бы… Раньше за ним такого не…
– Я бы поняла, если б гипноз. Танцы с бубном, ещё что-то такое. Но усмирять бурю возложением рук? Это что-то новенькое.
Для меня, пожалуй, тоже. И я пока не совсем… Нет совсем не понимаю, что происходит. Зато девушка Портера оказалась достаточно настырна, чтобы попробовать прояснить ситуацию:
– Повторить сможешь? Например, со мной?
Зачем? Разве только…
– А вас что-то беспокоит?
– Да как бы не особо… Но да, чуточку стресса есть. Вот хоть после этого клоуна, который вдруг собрался и убрался. Попробуешь?
Даже в вязком и зыбком свете свечей, скрадывающим все, что только можно, выражение её лица читалось слишком хорошо. Да и гримаса Портера – тоже. Но если девушку банально, хотя и неудержимо тянуло на поиски приключений, то мой напарник… Да, теперь уже точно – бывший, смотрел на меня практически так же, как в те…
Те дни на Рио Симплеза. Первая и большая часть последующего времени, когда ко мне приглядывались. Изучали. Пытались добиться, но не того, что необходимо мне, а исключительно интересного для себя. Забавлялись, тыкая, дергая и каждый раз словно спрашивая: «Что ты такое?»
Тогда я думал, что иначе и быть не может. Что нужно привыкать, приспосабливаться, наконец, просто терпеть, в надежде, что от меня когда-нибудь отстанут, либо сами привыкнут. Но теперь мне не дано даже вспомнить тогдашние чувства, и все, что я могу, это задаваться вопросом: а оно того стоило?
Все. Это. Вообще. Чего-то. Стоит?
Получается, что ни хрена. Даже если смотреть на прошлое отстраненно и непредвзято, просто как на источник опыта, выходит, что все мои… Все, что со мной происходило…
Все это было не нужно. И лучше бы…
Никакого смысла. Никакой пользы. Только время, потраченное зря. И если рассудить здраво… Хотя, где я, а где здравый рассудок? Ну хорошо, если просто взвесить за и против, другого вывода не сделать.
Лучше бы…
Они потянулись ко мне: сначала девушка, совсем разгоревшаяся идеей эксперимента, а потом, пару секунд спустя, и Полли. Только он, скорее, хотел воспрепятствовать нашему соприкосновению, то ли из личной неприязни, то ли чувствуя опасность.
Лучше бы…
А я не мог даже сделать шаг назад: воспоминания пригвоздили к полу намертво. Они и что-то вроде отчаяния.
Все вот-вот должно было повториться, перечеркивая прожитые годы и возвращая меня в прежнюю бессмысленность. И впервые за последние дни я ощутил, что могу чего-то хотеть. Причем, совсем не так, что если будет, хорошо, а если не будет, то и не надо.
Нет, сейчас желанием жгло и давило всего меня, от корней волос до кончиков пальцев. Хотя оно было до ужаса примитивным, нелепым, почти что детским, но захватило все, что составляло моё существо в этот момент.
А желал я всего лишь…
Да, чтобы этой хрени, исказившей лица глядящих на меня людей, никогда не случалось в природе.
Чтобы.
Ничего.
Не.
Было.
Её пальцы столкнулись с его пальцами и снова разлетелись, наткнувшись на мою руку. Которой я взмахнул, словно стараясь отогнать прочь любопытствующих детей. И что-то лопнуло. У меня в ушах уж точно. Как будто до этого все было заложено наглухо, и вдруг, стечением обстоятельств, сменой атмосферного или внутричерепного давления… Да неважно, по какой причине, но исчезло. С оглушительным эффектом для окружающих. Вернее, оглушающим. Как контузия.
Пошатнулись они одновременно: Полли успел сам ухватиться за стойку, а девушку мне пришлось ловить за локоть, иначе б упала. А потом выдержать паузу, пока её мысли прояснятся настолько, чтобы начать делать правильные выводы. Конечно, с небольшой подсказкой.
– Я… Что случилось?