– Я не твой мейстер.
Он бы не поверил, если бы мои слова не пришли к нему ещё и изнутри. По натянутому песенному тросу.
– Вы… Нет… Это невозможно…
Сорваться с собственного крючка он не смог. Но усиленно затрясся всем телом.
– Мейстер Фредерик… Он ошибся… Он опоздал…
Куда? К раздаче слонов?
– Вы все-таки сделали это…
Видимо, да. Вопрос – что.
– Вы взошли…
Даже задумываться не буду. Потому что сирены все ближе.
– Вы…
– Я устал, дяденька. Не представляете, как.
Правую руку не чувствую уже до середины предплечья, в горле сухо и чуть тошно, грудь ноет. Причем тем больше, чем чаще трясется старик.
– Та дрянь, как вы её называете, жива. И совсем скоро будет здорова. Этого человека вы тоже не смогли убить. Но по сумме причиненного ущерба…
Я ослабил хватку лишь на пару секунд. Когда коридор наполнился звуками торопливых шагов, и стало понятно, что помощь успевает. Но и этой крошечной заминки мистеру Рейнолдсу хватило, чтобы поднять пистолет и выстрелить. В собственный висок.
Вот ведь прыткий… А ещё решительный. То ли понял, что натворил, и до смерти ужаснулся, то ли перспектива продолжения общения со мной не порадовала, но теперь мы все трое – на полу. Правда, я пока ещё сижу, хотя чертовски хочется прилечь. Потому что круговерть разноцветных униформ…
– Молодой человек, все в порядке, вам больше не нужно… Отпустите руку.
А я её держу? Не чувствую. Совсем ничего.
– Да оторвите его уже, кто-нибудь!
Глава 15. В семье не без… неожиданностей.
– Вашей руке стало лучше?
Вряд ли следователь федерального агентства, аббревиатуру которого трудно было запомнить с первого раза, интересовался состоянием моего здоровья по доброте душевной. Скорее, жаждал получить автографы на протоколах. А то и рукописное изложение событий. Но старался выглядеть исключительно участливо. Правда, внешность стареющего налогового инспектора этому не особо способствовала.
– Немного, сэр. Вашими молитвами.
– Вот что значит, любовь к ближнему своему… Как часто она приносит нам одни только неприятности.
Что конкретно имелось в виду: его тщетные усилия наладить контакт или моё спонтанное самаритянство, угадать было невозможно. Вероятнее всего, и то, и другое. Но пожалуй, готов был согласиться с произнесенными словами.
Рука занемела конкретно. Благо, медики списали это на спазмы и все такое, попутно выдав мне этим временную индульгенцию. Даже что-то вкололи, как водится. С другой стороны, хорошо, что меня осматривал травматолог общего профиля, а не чистый хирург, и все обошлось щадящими методами. Правда, медикаменты ситуацию изменили не особенно. Разве что дополнительно расслабили мои и без того не сильно собранные мышцы.
Наверняка все можно было поправить песнями, но практиковать свое корявое исполнение в присутственном месте я не рискнул. Потому что не было случая проверить, слышно ли при этом что-то снаружи. Поскольку внятных инструкций мне никто до сих пор не выдал, разве что, только намекнул, в каком направлении рыть, с самодеятельностью явно стоило притормозить.
В чем я мог быть точно уверен, так это в том, что когда скорая забирала дядю Портера, тот был в ясном сознании и стабильном состоянии. Парамедик даже слегка усомнился, что прошло больше четверти часа от выстрела. Но заострять внимание не стал, тем более, по приезду полиции начался обычный бедлам, официально именуемый строгим словом «процедура».
На вызов в центр города, да ещё в такое загадочное место, как Песенная коллегия, слетелись все патрули периметра, и какое-то время кабинет мистера Рейнолдса был похож на галдящий улей. Пока криминалисты не разогнали лишних зевак. А как только отсняли и наскоблили все, что положено, завернули и уволокли меня с собой. Подарив долгую и тихую паузу. Между собой они, конечно, переговаривались в процессе, но меня просто вертели из стороны в сторону, как куклу. Единственным печальным обстоятельством стало то, что всю одежду изъяли, как вещдоки, и заполучить её обратно выглядело совершенно невыполнимым квестом. А взамен выдали тренировочный костюм. Из залежалых запасов, судя по наклейкам. Сидящий на мне примерно так же, как благотворительное шмотье Консуэлы, и очень похоже пахнущий дезинфектантами.
Что любопытно, наша местная полиция обстоятельствами огнестрела интересовалась несильно: отсмотрела, опросила и почти разрешила мне гулять. Зато невовремя возникший агент, с банальной и явно не настоящей фамилией Смит, вцепился в меня, как клещ. Видимо, потому что с верхних этажей инцидент виделся иначе, чем с земли.